В. К. Тимофеев
горный инженер, геолог

Находки и открытия при анализе историко-краеведческой литературы о нефти на Ухте

Оглавление

1. Петр I Великий – создатель первого в России - на Ухте нефтяного промысла          
2. Энтузиазм, патриотизм – сила, совершающая прогресс в разных сферах человеческой деятельности
3. Чибьюское месторождение нефти действительно было открыто летом 1917 г. скважиной № 1-РТН
4. Высказывания о первооткрывательстве Чибьюского месторождения нефти скважиной № 1-РТН 
5. Нефтяной промысел в России – на Ухте начат на государственном уровне 5 мая (ст.ст.) 1721 г.
6. Находка – «Вот это да!»
7. Основные выводы и предложения

«Вещи и дела аще не написании бывают,
Тмою покрываются и беспамятству предаются.
Написании же – яко одушевлении».
(Летопись XVIII века, из книги В. П. Надеждина).

Представленный материал отражает находки и открытия историко-краеведческого характера, сделанные в процессе аналитического изучения обширной литературы о нефти на Ухте.

В результате было обнаружено наличие многочисленных искажений действительности, умолчаний важных совершённых действий и их свершителей. Всё это обусловлено влиянием сформировавшихся в регионе идеологических воззрений, ставших официальным ориентиром для историков, краеведов, журналистов. Ориентиром – командным назиданием: «официально принято». Вот и получили – не историю о нефти на Ухте, а легенду о ней.

Такому, крайне нежелательному, явлению дано объяснение историком, журналистом, писателем Анатолием Николаевичем Козулиным (1930-2006) в его книге «Загадки нефтяного завода» (2005 г.) в главе «Точная наука история»: «Смею утверждать: история – точная наука. Она требует безукоризненных формулировок, скрупулёзно выверенных фактов и дат, у неё не может быть мелочей. Соглашусь, это не всегда удаётся. И довольно часто не удаётся. Влияет политическая конъюнктура, которая пытается использовать историю в своих целях. Поэтому часто её приходится переписывать. Но историю следует переписывать и не только из-за конъюнктурных соображений… Накапливаются новые факты, которые требуют обобщения и осмысления…».

Созвучно с Козулиным высказалась и известная в Ухте историк Ирина Дмитриевна Воронцова: «В этом плане нам повезло больше, чем предыдущему поколению историков, зажатых тисками идеологии» (газета «Северные ведомости», 05.03.2010, г. Усинск). Вот эти «тиски идеологии» и породили «Дебри нефтяной Ухты» (название моей книги, 2012).

Трактовка понятия «история», данная Козулиным – очень хорошая. Однако, ему самому воспользоваться ею не удалось. Он воспринял для реализации зримую перспективу: исполнять свою службу в полном соответствии с запросами «политической конъюнктуры». И усердствовал в этом сверх всякой меры.

Ниже рассматриваются наиболее важные исторические сюжеты, не получившие в литературе должного освещения, либо те, что изложены не в соответствии с определением: «История – действительность в её развитии, движении» (С. И. Ожегов «Словарь русского языка», 1988 г.).

1. Пётр 1 Великий – создатель первого в России – на Ухте нефтяного промысла.

Во всей имеющейся официальной литературе первым основателем нефтяного промысла («завода») на р. Ухте провозглашается архангелогородец, рудознатец Фёдор Савельевич Прядунов. Эта «официально принятая» версия крайне необъективна, в чём убеждаемся из ниже излагаемого материала.

В 1720 г. рудознатец из Мезени Григорий Иванович Черепанов находился в поиске руд на р. Ухте, где обратил внимание на капельный выход нефти со дна реки на поверхность текущей воды в 13 м от левого берега, напротив устья р. Нефть-Ель, р-н нынешнего п. Водный.

Находка была оценена Черепановым как перспективный источник для организации добычи нефти, что и сподвигло его пуститься в путь в Санкт-Петербург, чтобы заявить о находке в Берг-коллегию (Орган по управлению горнорудными делами).

«До царствования (1682-1725 гг.) Петра I Великого потребление нефти в России было очень малым. При нём, кроме аптекарских нужд, нефть стала применяться для иллюминаций, военных целей.

Пётр 1 Великий предполагал сделать нефть предметом торговли с западом, поэтому вполне понятен его интерес, проявленный к докладу Берг-колегии (1721 г.) о нефтяном ключе, найденном на реке Ухте Григорием Черепановым», - из книги Василия Петровича Надеждина (1912-1990) «Колыбель российской нефти», 1971 г. Издана в 2005 г. УГТУ. (Далее – Надеждин).

Свой интерес к «Нефтяному ключу Черепанова» (В. Т.) Пётр I выразил в своём указе: «1721 г., мая, 5. По указу великого государя и по приговору Берг-колегии (сохранена орфография подлинника) по доношению мезенца Черепанова невтяной ключ… по Ухти речке велеть освидетельствовать и учунить из него пробу. Архангелогороцкой губернии аптекарю… велеть ему туда ехать… нефть освидетельствовать и каким рядом оную производить, будет ли из оного прибыль, и ему, аптекарю, изследовав, то писать своё мнение… и невтяную пробу прислать в Санкт-Петербурху в Берг-колегию ради подлинного усмотрения, а доносителя Григоря Черепанова… для указывания того колодезя надлежит ехать с тем аптекарем…, а для ево нужды на прокормление… выдать ему из Берг-колегии денег шесть рублёв… а в Архангелогородцкую губернию к вицегубернатору послать указ. Закрепили берг-советник г-н Зыбин». (Сборник документов «Нефть и газ Коми края», 1989 г., документ № 2; составители В. Д. Захаров, А. Н. Козулин; отв. редактор – Ю. А. Спиридонов. Далее – Сборник 1989 г.).

Об исполнении данного указа известил лишь В. П. Надеждин: «В 1724 году в Петербург была прислана нефть (8 бутылей), взятая из ключа на Ухте – первая русская нефть… Образцы ухтинской нефти (три бутылки) были отправлены Петром в Голландию для исследования и установления её цены… Григорий Черепанов указом Петра I был награждён шестью рублями». Здесь важно то, что весь процесс добычи «первой русской нефти» был продиктован самим Петром I Великим.

Объём первой добытой на р. Ухта государственной нефти – 8 бутылей, составлял 24 литра (22,5 кг), что соответствовало половине среднегодового потребления нефти в России в первой половине 18 века (43,4 кг/г. – см. табл. 2 книги Надеждина с «-» 3-х бочек, отправленных за границу).

Добытая организующими усилиями высшего госаппарата первая нефть России на реке Ухте, «усмотренная подлинной», вдохновила инициатора и основного организатора создания нового в государстве «завода» (промысла) – «его императорского величества Петра I Великого». Создаётся очередной исторически архиважный государственный документ от 05.10.1724 г. «… а в том де месте, где тот нефтяной ключ, по мнению ево, Черепанова, воду в реке… отвести возможно и зделать колодез, а он-де Черепанов, с того места нефть брал: зделал кадку и поставил в нефтяной ключ и счерпывал ту нефть сверху на воде по малому числу (как видим, не просто «взял пробу» - как пишут некоторые историки-краеведы – В. Т.) и начерпал-де то число нефти, которая с ним, Черепановым, в Берг-колегию была послана (8 бутылей – В. Н.). И… по его императорского величества указу и по согласному Берг-колегии приговору велено на Ухту речку… послать ево, Черепанова, и с ним афицера, дав им подводы и денег по рассмотреню сколько пристойно на счёт Берг-коллегии, и велеть им… круг того нефтяного ключа в речке Ухте побити сваи и оболочь смоляным полотном и протчее учинить как пристойнее, чтоб ту речную воду от того нефтяного ключа можно отвесть и усмотреть, не будет ли той нефти и с того ключа сильнее того, как в скаске Черепанова написано. И велено оной нефти начерпать ведер около тритцети, а сколько в час или в сутки нефти один человек может начерпать, оное там велено записывать, и той нефти для пробы прислать в Москву в обер-берг-амт десять ведер и о всем о том в Берг-колегию прислать известие немедленно, и в Архангелогородской губернии брегадиру и вице-губернатору господину Лодыженскому о вышеписанном учинить по его императорского величества указу. 1724 года октября 5-го дня» - (Сборник 1989 г., док. № 3).

Состояние выполнения первого в России государственного заказа на добычу нефти нигде не описано. Имеется лишь в газетной публикации («Ухта» 11.11.2009) краткая фраза, высказанная ухтинцем, профессором УГТУ кандидатом исторических наук Ленфридом Григорьевичем Борозинцом: «Именно Григорию Черепанову Берг-коллегия поручила взять пробы нефти на реке Ухте, пробы были доставлены в Москву». Что за «пробы»?

Объём 10 вёдер (112 кг) превышал в 2,5 раза среднегодовое потребление нефти в России в первой половине 18 века. Это промышленный объём, а не «пробы».

А вот заявление Ленфрида Григорьевича о доставке нефти в Москву говорит о выполнении заказа Петра I на добычу нефти «ведер около тридцати».

Да Григорий Черепанов и не мог не выполнить заказ самого императора Петра I Великого.

В книге «Загадки нефтяного завода». А. Н. Козулин поместил отдельную главу «Рудознатец с Мезени», посвящённую Григорию Черепанову. В коротком тексте очень много сказано второстепенного. Однако, помещён фрагмент Указа Петра I от 05.10.1724 г. «… и велеть им… круг того нефтяного ключа в речке Ухте побити сваи и оболочь смоляным полотном и протчее учинить, как пристройнее…». Продолжая строку Козулин далее пишет: «Практически ему поручалось применить кессонный способ изоляции воды – способ, который в наши дни используют строители, скажем, при сооружении мостов, проходке туннелей в плавучих грунтах и так далее». В действительности, никто хоть сколько-нибудь похожее Черепанову строить не поручал.

Данная нелепица написана Козулиным с намеком, в обход «тисков идеологии». Ни слова не сказано о состоянии выполнения заказа на добычу нефти, что и надо было комментировать, а вместо этого читаем, что Григорий Черепанов был отправлен Егором Марковым строить медеплавильный завод, но он «не был построен».

Из этого вытекает логический вывод: не будь выполненным в полном объёме государев заказ, то это было бы им обязательно отмечено.

А вот Надеждин в своей книге в описании хронологии нефтяной истории Ухты обошёлся без упоминания указа 1724 г. и всего, что с ним связано. И ему не потребовались «заячьи уловки», чтобы не попасть в «тиски идеологии», в которых он уже был (ст. 58-10, ч. 2). Он, как и Козулин, без всякого сомнения, владел данными полного выполнения государева заказа, но, при этом, знал о том, что для легенды, принятой для официального пользования как история, приоритет Петра I и обласканного им Григория Черепанова не приемлем. На роль первого успешного нефтедобытчика уже выбран рудознатец из Архангельска Фёдор Савельевич Прядунов.

Есть основание думать, что Козулин и Надеждин хотели, чтобы внимательный читатель смог узнать ими скрываемую истину, которую прямо, открыто сказать не решались и поэтому её «затемняли для ясности» (Выражение геолога Н. А. Рулёва, 1964 г.).

Выполнение первого в России государственного заказа на добычу ухтинской нефти 30 вёдер имело исключительно высокое историческое значение. Объём 30 вёдер (360 литров – 337,7 кг) превышал, без малого, в 8 раз среднегодовое потребление нефти в России в первой половине 18 века и в 3,3 раза – по веку в целом.

30-ю вёдрами Россия обеспечивала себя ухтинской нефтью в течение 8 лет. И не умри Пётр I в 1725 году (08.02 – по н. ст.), то созданный им нефтепромысел продолжал бы действовать, обеспечивая внутренние потребности России и торговлю с заграницей.

Такой результат, исходящий из царского престола, не отвечал советскому идеологическому выбору. Поэтому было предпринято полное преднамеренное замалчивание реальной (документально установленной) деятельности Петра I Великого в организации нефтяного промысла на р. Ухте, что позволило свободно возвышать авторитет Прядунова с неправомерным приписыванием ему приоритета в основании первого в России нефтяного промысла и первенство в добыче нефти.

Хорошо видна эта антиисторическая приписка из сравнения текстов «Большой Советской Энциклопедии», издание третье, том 17 и Указа Петра I от 5 октября 1724 года. Первый источник гласит: «В России сбор нефти с поверхности р. Ухты начат Ф. С. Прядуновым в 1745 году». (Козулин: «Загадки нефтяного завода», С. 28). Вторым это начисто опровергается: «Черепанов … сделал кадку и поставил в нефтяной ключ и счерпывал ту нефть сверху на воде по малому числу и начерпал де-то число нефти (8 бутылей – Надеждин), которая с ним, Черепановым, в Берг-колегию была послана…». Кто же дал ложную информацию в БСЭ?

А. Н. Козулин в главе «Рудознатец с Мезени» привел расчет: «тритцеть» ведер, которые «предписывались» Черепанову, можно было собрать примерно за 60 дней. И ничего не сказал о свершении «предписания»? Не мог же он, историк-краевед, посчитать это событие «мелочью»? Или это – в угоду запросов «политической конъюнктуры»? Показ объёма добытой Черепановым нефти затруднл бы «официально» провозглашать Прядунова первым нефтедобытчиком на Ухте. А что таким он не являлся, Надеждин и Козулин хорошо знали.

Благодаря опубликованию Указов Петра I появилась возможность восстановить реальную историческую картину возникновения в России (на Ухте) нефтяной отрасли, её первого этапа в своем развитии.

Нефтяной промысел на р. Ухте создавался Петром I Великим по государственному, с решением задач: экономических («будет ли от оного прибыль». Намереваясь торговать нефтью за границей, Пётр I послал в Голландию 3 бутылки ухтинской нефти, чтобы узнать какой цены она там будет удостоена); технологических («сколько в час или в сутки оной нефти один человек может начерпать»); технических («круг того нефтяного ключа побити сваи и оболочь смоляным полотном…»); организационных («… послать ево, Черепанова, и с ним афицера, дав им подводы и денег по рассмотрению сколько пристойно…»). К процессу организации и функционирования нового государственного производства («завода») были привлечены ответственные сотрудники Берг-коллегии, специалисты аптечного дела и руководство Архангельской губернии.

Таким образом, под руководством Петра I Великого был выполнен целый программный комплекс работ по созданию действующего нефтепромысла, способного обеспечить все бытовые и промышленные потребности страны в нефти в 18 веке.

Но, к большому сожалению и негодованию, известные и уважаемые авторы без каких-либо обоснований «официально» отняли у Петра I Великого приоритет в этом деле.

А что сделал Фёдор Прядунов в нефтяном производстве? Но скажем вначале о его предшествующей деятельности.

Последний период его рудных изысканий принёс неудачи и даже несчастье (1738 г.). Удачные находки серебра на Медвежьем острове в Белом море в 1733-1735 гг. побудили Прядунова «отправить на Новую Землю к реке Серебрянке на поиски серебра старшего сына Петра с артелью поморов из 9 человек на судне-гукоре «Михаил». Вернулось всего три артельщика. Шестеро других и сын умерли во время зимовки от цинги» (А. Козулин «Сказ о Фёдоре Прядунове». 2010 г.).

В 1738 году Ф. Прядунов, укротив горе, обследовал Терский берег и нашёл свинцовые руды. И ещё одна экспедиция была предпринята им с сотоварищами на приустьевой берег р. Коротаихи, перспективный на серебро. Из-за глубокой осадки судна пристать к тундровому берегу Коротаихи не удалось. Пришлось забазироваться в Ижемской слободке, и заняться торговлей с г. Пустозёрском. Занимался Ф. Прядунов и сбором ясака (был уполномочен) с ненецкого населения.

Прослышав о «Нефтяном промысле Петра I» нефть его заинтересовала. Надеждин пишет: «Вероятно, в 1744 году Прядунов подал в Архангельскую Берг-контору прошение о дозволении ему «завести завод» для добычи нефти на реке Ухта. Государственная Берг-коллегия в 1745 году ноября 18-го дня утвердила прошение Прядунова с льготным условием задержки в платеже десятинного налога на 2 года (Срок истекал 18 ноября 1747 года), «а по прошествии тех двух лет десятину с него взыскать». Условия Прядуновым были приняты без оговорок.

В начале 1746 г. трем - четырем нанятым ижемцам Рочевым и Ануфриевым Фёдор Прядунов «наказал (будучи на ключе Черепанова) собирать нефть, заполнять бочки, с тем и отбыл в сентябре 1746 г. в Архангельск. Здесь он пробыл год – до отъезда 10 сентября 1747 г. в Москву с младшим сыном Стефаном». С собой они увозили (следовали водным путем) 40 пудов (655,2 кг) нефти.

В Москву прибыли 2 марта 1748 г. Нефть была «предъявлена» в Берг-колегию для перегонки (передвоения) в присутствии Ф. Прядунова, получившего здесь постоянное место жительства. «При передвойке 40 пудов нефти получилось керосиноподобного продукта 26 пудов, 26 фунтов с половиною» (из 655,2 кг выход передвоенного продукта – 436,7 кг; 66,6%).

Фёдор Прядунов передвоенный продукт продавал как лекарство от 50 коп. до рубля за фунт. «По 30 руб. за пуд он продал 2 пуда передвоенной нефти в дворцовую конюшенную контору» (Надеждин). Расчёты показывают, что за 26 пудов и 26 фунтов Прядунов мог получить 780 руб. при средней стоимости 30 руб. за пуд.

О продаже нефтяного продукта, как лекарства стало известно Московской Медицинской конторе, и она потребовала привлечения Прядунова к строгой ответственности… Она пишет в Берг-коллегию: «Архангелогородец купец раскольник… нефтью сам торгует в Китае-городе в казённых палатах… и лечит этой нефтью людей… и некоторым людям учинил вред немалый, а иные и живота своего лишились». За это Прядунов «держался под караулом».

Стефан еще привозил в Москву нефть: в 1749 – 6 пудов и в 1752 – 22 пуда.

В июле 1750 г. «завод» Прядунова обследовался (в его отсутствии) комиссией, сформированной Берг-коллегией. Она пишет в своём доношении: «Возле ключа бранные камни. На левой стороне (едучи вверх по реке) бор, на бору двор ветхий, подрубленный сенями, баня новая». Из этого доношения можно заключить, что двор (жилой дом) построен Григорием Черепановым лет 25 назад, за это время он заветшал, а вот баня – продукт деятельности Прядунова.

«Подробная (до мелочей) опись имущества «завода» и данные опроса жителей Ижемской слободки не обнаруживают никаких признаков перегонного устройства». Далее Надеждин задаётся вопросом: «…мог ли Прядунов добывать нефть в больших количествах, чем это указывается в документах Берг-коллегии, и имел ли он на Ухте нефтеперегонную установку? Тщательное изучение документов даёт на это отрицательный ответ».

А вот художники в угоду идеологическому запросу повысить историческую значимость Прядунова, нарисовали три разных по конструкции перегонных устройства Прядунова. Таким произволом они внесли грубую дезинформацию в историю ухтинской нефти.

Жизнь и деятельность Фёдора Прядунова изучена и описана подробно. Однако, остается неразгаданной причина неуплаты Прядуновым десятинного налога – 35 руб. 23 коп. Из-за этого долгое время, проживая в Москве, он «был держан под караулом». Берг-коллегия 14 декабря 1752 г. заявляет, что «Прядунов содержится здесь в неплатеже с добытой им в 1752 г. нефти десятинных денег 35 руб. 23 коп.». Практически, Прядунов содержался в долговой тюрьме, где «в марте 1753 г. вполне волею Божею умере». Осталась жена вдовой с тремя дочерями.

Бесславная смерть Прядунова усугубилась пропажей младшего сына Стефана. Об этом заявили в Берг-коллегию сёстры: «Стефан – брат их - пропал безвестно, возвращаясь из Москвы в Архангельск в августе 1753 г.»

Стефан (Степан), доставивший в Москву в 1752 г. 22 пуда нефти, задержался с выездом домой после смерти отца из-за хлопот, как можно полагать, по реализации доставленной нефти.

Вот так трагически закончились рудная и нефтяная эпопея Прядуновых. Ни серебро, ни нефть не послужили благом для добытчиков. А по какой такой причине?

После всего сказанного выше перейдем к установлению реальной роли Фёдора Прядунова в начальной истории ухтинской нефти, подчиняясь при этом только запросам реальности.

С этих позиций Фёдора Прядунова правомерно следует считать преемником начатого промысла по добыче нефти на реке Ухте из ключа Черепанова, организованного по инициативе и под непосредственным руководствам Петра I Великого. И на этом первом нефтепромысле работал – добывал нефть первый нефтяник России и Ухты - Григорий Иванович Черепанов. И это было за 22 года до прихода на ключ Ф. Прядунова.

Объективность такого подхода определена опубликованными в сборнике «Нефть и газ Коми края» архивными документами (первоисточниками) № 2 и № 3 – Указы Петра I. Вопреки реальной истории «официальная» версия появления на Ухте первого нефтепромысла связывается с Ф. Прядуновым. Для этого потребовалось историкам и краеведам тотальное замалчивание деятельности Петра I в этой области. Но это же выглядит нелепо (по страусовому) при наличии опубликованных Указов Петра I трехтысячным тиражом. Сам Прядунов на ключе Черепанова был всего несколько месяцев в 1746 г., когда знакомился с местом нового своего промысла да привозил нанятых для добывания нефти ижемцев. Под его руководством было добыто 1114 кг нефти, а Г. Черепановым только 360 кг (8 бутылей да 30 вёдер). Всё новое начинается с малого и простого.

У Петра I сохранена слава за победу в Полтавской битве над шведами. Ему, в связи с этим, присвоен титул «Отец Отечества, Император Всероссийский, Пётр Великий». В его честь установлен памятник «Медный всадник», заложенный им город назван Петербургом. Такое есть в военном ведомстве!

Почему же в нефтяном ведомстве с Петром I обошлись недостойно? Принадлежащий ему по факту приоритет в создании нефтепромысла «официально», без какого-либо обоснования приписан Ф. Прядунову? Ему собираются установить памятник в г. Ухте. Об этом напоминает камень, установленный по инициативе А. Н. Козулина в сквере «Сервис» с надписью: «Здесь будет воздвигнут памятник Ф. С. Прядунову». Этот памятник будет символизировать историческую ложь, и напоминать о многочисленных смертях людей, так или иначе связанных с деятельностью Ф. Прядунова.

Ненадлежащее снаряжение организованной им экспедиции на Новую Землю для поиска серебра обусловило смерть от цинги шести нанятых поморов и старшего сына Петра. Продажа Ф. Прядуновым в Москве «передвоенного» нефтяного продукта как лекарства по данным Московской Медицинской конторы «многим людям похудшало, а иные и живота своего лишились». За это Прядунов был осужден. Вот и младший сын Стефан пропал безвестно.

Как же можно «воздвигать памятник» человеку, несущему столь огромную ношу вины, хоть и косвенной, и, при этом, не совершившему в действительности приоритетного подвига? Он рудоискатель, купец, предприниматель, брался упорно за все, что приносило доход. Но руки в нефти он не пачкал, её добывали нанятые им ижемцы Ануфриевы и Рочевы. Он жил год в Архангельске с сентября 1746 г., а затем в Москве с 2 марта 1748 г., где и умер. Старания подданных «политической конъюнктуры» затмить деятельность Петра I Великого и Григория Черепанова личностью Федора Прядунова определили содержание «официальной» версии ухтинской нефти. Она навязчиво диктует приниженную значимость упоминаемых действий, событий, статуса документов и пр.

Особенно неприглядно преподнесены составителями сборника «Нефть и газ Коми края» исключительно важные для познания истории зарождения нефтяного дела в России – на Ухте архивные документы № 2 и № 3 – Указы Петра I. Им даны заглавия (подчеркнутое выделено жирным шрифтом), противоречащие содержанию текстов Указов в части адреса их издания.

Документ № 2: «1721 г., мая, 5. – Из указа Берг-коллегии об освидетельствовании нефтяного ключа на р. Ухте». Текст документа начинается так: «По указу великого государя и по приговору Берг-колегии по доношению мезенца Черепанова…».

Документ № 3: «1724 г., октября, 5. – Из указа Берг-коллегии о доставке в Москву нефти с р. Ухты»: «… И сего сентября дня по его императорского величества указу и по согласному Берг-колегии приговору велено…».

«Указ» - «постановление верховного органа власти, имеющее силу закона». «Приговор» 2) «Вообще постановление, решение, мнение» - С. И. Ожегов: «Словарь русского языка», 1988 г.

Как видим, авторами чрезмерно завышены имеющиеся властные функции Берг-коллегии. Указы – не её прерогатива. В результате получилась нелепица: в заголовках указы, изданные Берг-коллегией, а в текстах указов – «великим государем», т.е. в соответствии с реальностью. А получилось такое потому, что заголовки к указам писались авторами сборника без соблюдения «безукоризненности формулировок и скрупулёзности выверения фактов», следовательно, они и получились крайне некорректными, но с современным написанием слова «коллегия» (с двумя «л»).

Составителям сборника В. Д. Захарову и А. Н. Козулину ухтинцы с полным основанием могут выражать самую высокую благодарность за публикацию Указов Петра I. А то, что они Указы оставили без комментариев, объясняется их боязнью попасть в «тиски идеологии». Хотя после 1990-х гг. А. Н. Козулину можно было (с извинениями) обнародовать умолчанные сведения. К сожалению этого не случилось.

Рассматривая историю ухтинской нефти с позиций отражения действительности, деятельность Петра I и Григория Черепанова убедительно определяется как первый этап истории развития нефтяной отрасли России, в Коми крае, на Ухте.

Этот первый этап явился путеводной вехой. Он, и только он обусловил появление вскоре второго этапа, включающего работу по добыче нефти из «Нефтяного ключа Черепанова»: Федора Прядунова (1746-1751 гг. – добыто нефти 1114 кг), Андрея Нагавикова (1757-1758 гг. – 1436 кг), Михаила Баженова (1766-1767 гг. – 1065 кг). На этом регистрируемая добыча нефти из ключа Черепанова прекратилась. Второй этап упрочил исходящую информацию о существовании нефтяного ключа на р. Ухте.

Эта информация дошла в 1799 г. до архангельского губернского землемера Петра Сумарокова и вызвала у него яркие проявления патриотического энтузиазма. Находясь в служебной командировке на р. Ухте, он заметил проявления нефти.

«Здесь, – сообщает он в своем докладе, направленном в Петербург, – найдены мною знатные нефтяные прииски». Нанятые им «за свой кошт» крестьяне Ижемской волости «…только из нескольких вырытых ими ямок собрали нефти… пятьдесят восемь пуд…». В заключение Сумароков пишет, что «по приведении тех источников в совершённой колодцами порядок получить нефть можно до тысячи пуд, а может и более».

Президент Берг-коллегии А. В. Алябьев 20 октября 1801 г. сообщил генерал-прокурору А. А. Беклешеву, к которому поступили бумаги Сумарокова для рассмотрения, что «при малой потребности организация добычи на Ухте нецелесообразна… я думаю поиски сии выгоды большой не составят…» (Надеждин).

Как видим, перспективное предложение Петра Сумарокова отвергнуто госаппаратом. В результате наступила пауза в промышленном развитии нефтяной отрасли России на Ухте.

Это хороший пример, показывающий, что было бы то же самое и в 1721 г. в случае отрицательного восприятия Петром I Великим сообщения о находке Григорием Черепановым нефтяного ключа. Не было бы первого, не появился бы и второй этап зарождения и развития нефтяной отрасли в России – на Ухте. Не быть этим этапам и в случае не заявления Черепановым о находке нефтяного ключа.

А что было бы далее без осуществлённого Петром I Великим начала работ по нефти? Когда такие работы могли бы возникнуть на Ухте в условиях нулевого их состояния? Вот откуда ярко вырисовывается выдающаяся заслуга Петра I и Григория Черепанова в деле создания с нуля нефтяной отрасли в России – на Ухте! В этом деле Ф. Прядунову реально достается только почетное место как первому принявшему эстафету «Нефть России на Ухте» от Петра I – Григория Черепанова.

Это надо глубоко осознать краеведам, историкам, журналистам и приступить к устранению допущенных искажений «действительной» истории ухтинской нефти в «её развитии, движении», к освещению «затемнений», фальсификаций. Для этого, в первую очередь, следует принять решение – убрать камень, что установлен в честь Прядунова в сквере у дома быта «Сервис». Одновременно принять решение о разработке памятника Петру I Великому, создателю первого в России – на Ухте нефтяного промысла и Григорию Черепанову – первому нефтянику России – на Ухте.

Лично я достаточно активно призываю к установке памятника Петру I и Г. Черепанову. Средством призыва являются соответствующие статьи в разных газетах: «В Ухте предлагают поставить памятник Петру I // PROгород. – 2013. – 16 апреля.

В Ухте должен стоять памятник Петру I и Григорию Черепанову // НЭП. – 2013. – 21 июня.

Памятник Петру I и Григорию Черепанову // Республика. – 2013. – 17 октября.

Памятник Петру I // Красное знамя Севера. – 2014. – 19 августа.

Царское это дело // Трибуна. – 2016. – 15 июля.

Перечисленные публикации какого-либо отзыва не удостоились, что можно рассматривать, как полное согласие.

Учитывая тот факт, что в имеющейся литературе о Петре I не нашлось и строчки, где бы говорилось о его пионерстве в зарождении нефтяной отрасли в России – на Ухте, вместо официально выдаваемого в этом качестве Ф. Прядунова, то предоставляемый материал должен рассматриваться как открытие, подлежащее регистрации.

II. Энтузиазм, патриотизм – сила, совершающая прогресс в разных сферах человеческой деятельности.

Таким качеством, несомненно, обладал Петр I. Вот Григорий Черепанов, рудознатец, в поиске руд на р. Ухте заметил капельный выход нефти со дна реки. И, прервав выполнение намеченного маршрута, потопал в Петербург, чтобы заявить о ценной, с его рудознатской точки зрения, находке. И, как было выше сказано, этот поступок обусловил в результате начало нового в России государственного производства («завода») по добыче нефти, растянувшегося по своим действиям на два этапа (1721-1767) истории появления и начального развития нефтяной отрасли России – на Ухте.

Вот другой яркий пример проявления патриотического энтузиазма. Жителя Мезени, лесничего второго Мезенского лесничества П. Гладышева, осведомлённого в проводимых ранее на р. Ухте работах по добыче нефти, возмущало отсутствие таковых работ.

В письме (21.11.1951 г.) главного геолога «Ухткомбината» А. Я. Кремса сообщается: «Гладышева до боли волновало, что величайшие богатства природы не находят хозяина и не поставлены на пользу человеку. Гладышев пишет письма министерству государственных имуществ и непосредственно видным промышленникам. Одно из писем он направляет энергичному сибирскому золотопромышленнику Сидорову… Гладышев советует Сидорову принять на себя разведку и разработку богатств, дав тем самым доход казне и работу на промыслах бедным крестьянам».

Не названный по имени и отчеству, совсем малоизвестный (В литературе упомянут лишь Надеждиным) достопочтенный П. Гладышев явил Ухте крупного сибирского золотопромышленника, миллионера, родом из Архангельска Михаила Константиновича Сидорова (1823-1887), вложившего в развитие нефтяной отрасли на Ухте 600 тыс. руб.

«Радетель Севера» М. К. Сидоров – энтузиаст с мышлением государственника – незамедлительно подал в 1864 г. установленные законом заявки. Однако получить разрешение на производство разведочных работ ему удалось лишь в 1868 году – после предпринятых настойчивости, затратных хлопот. «Работы Сидоров готовился вести на высоком техническом уровне. Для этого он пригласил из Швеции лучших инженеров, механиков; заказал фирмам буровое оборудование, строит пароход на нефтяном топливе.

Затянувшийся период получения разрешения на ведение работ вынудил выписанных мастеров уехать с получением денежной компенсации. Но бурение первой нефтяной скважины на Ухте (и в России), все же, осуществилось приглашенным буровым мастером с Серёговского солеваренного завода, который и заложил в 1868 г. скважину» (Надеждин). Она располагалась на левом берегу Ухты (район нынешнего поселка Водный) напротив устья р. Нефть-Ель и в непосредственной близости от Нефтяного ключа Черепанова.

На другом берегу при устье р. Нефть-Ель, были построены: дом (Сидорова изба), казарма, кузница, конюшня и др. Скважина была пробурена в 1872 г.

В отчёте «15 лет работы Ухткомбината» (1944), геологическая часть которого редактировалась главным геологом комбината А. Я. Кремсом, написано: «Эта скважина была пробурена до глубины 51,5 м, … была остановлена из-за аварии… стратиграфически в пределах II пласта.

Пласт в настоящее время является объектом эксплуатации нефти на Ухто-Чибьюском промысле». (На Чибьюском месторождении. II пласт; по современному, Iа пласт джьерского горизонта верхнего девона – В.Т.).

В письме А. Я. Кремса (21.11.1951) написано: «Скважина Сидорова пересекла два газоносных пропластка и 8 нефтеносных пропластков песчаника, из которых 4 были пройдены на последних 4,5 м. проходки и стратиграфически отвечают второму нефтеносному пласту низов франского яруса верхнего девона».

В книге «Большая нефть Тимано-Печоры», С. 43, читаем: «За два года предприятием было получено около 1000 пуд. нефти» (16,4 т, в среднем 22,4 кг в сутки). О ведущихся периодических отборах нефти из скважины говорят документы: № 9 (1914), № 25 (1921) – Сборник 1989 г.

Таким образом, скважиной М. К. Сидорова было открыто месторождение нефти, здесь оно названо Ухтинским. Скважиной был установлен пластовый характер строения нефтенасыщенных пород-коллекторов, что оказалось очень важным фактором для потенциальных нефтеискателей, вызывающим воодушевленную надежду вскрыть пласты в удачном месте и получить фонтаны нефти, каковые наблюдались в Баку.

М. К. Сидоров, являясь страстным патриотом Севера России, энтузиастом в решении проблемы развития здесь промышленности, активно вёл информационную работу публикациями статей и книг с отражением богатств нашего Севера и существующих проблем. Он был членом 19 учёных обществ и почётным академиком нескольких зарубежных академий.

В сентябре 1881 г. Сидоров послал Менделееву 2 бутылки нефти из своей скважины на анализ, который показал: удельный вес нефти 0,938²/см³ и возможность получить из неё веретённое и машинное масло.

Желая продолжить разведочные работы с помощью современной техники, М. К. Сидоров в 1883 г. закупил в Москве на заводе Густа Листа буровой станок, два паровых котла, паровую машину, металлические ёмкости на 491 т нефти, бурильные и обсадные трубы и др. Но большинство крупногабаритных тяжёлых предметов не дошли при жизни Сидорова (умер 11 июля 1887 г. в Петербурге) до его промысла, застряв по дороге Чердынского уезда.

Очень важную историческую роль занимает деятельность М. К. Сидорова на Ухте. Она увенчалась открытием здесь первого месторождения нефти бурением первой глубокой нефтяной скважины в России – на Ухте. И это случилось благодаря проявленной инициативе П. Гладышева, который так же остался без почестей.

Деятельность М. К. Сидорова на Ухте, её результаты определены мной как третий этап развития нефтяной отрасли в России - на Ухте. Его появление было обусловлено существовавшими ранее двумя этапами.

Ухтинская нефть, благодаря широкой обнадёживающей информации о ней, исходившей от М. К. Сидорова, привлекла к себе внимание желающих, таких же энтузиастов, осуществить здесь поиск большой нефти. Однако, в отличие от них, большое число составляли выбравшие пассивный способ обогатиться, продав свой заявленный участок, если у реального нефтеискателя ударит фонтан.

Особенно большой интерес к ухтинской нефти произошёл после выхода в свет в 1891 г. отчёта Тиманской экспедиции Геологического Комитета, работавшей на Ухте в 1889-1890 гг. под руководством геолога Комитета (впоследствии академика) Феодосия Николаевича Чернышева. Главным выводом отчета было признание района в пределах нынешнего поселка Водный, низовьев речек Чуть, Ярега, Нефть-Ель – промышленно нефтеносным. За пределами этого района нахождение нефти не предполагалось.

Первым после К. М. Сидорова получил (30 июля 1891) разрешение на разведочное бурение екатеринбургский купец Александр Маркович Галин. У наследников М. К. Сидорова он купил участок на Ухте, постройки, имущество, в том числе застрявшее в Чердынском уезде. От правительства Галин получил некоторые привилегии, в частности, при строительстве дороги от села Весляна до Ухты (127,2 км) ему разрешили расходовать безвозмездно казённый лес.

Для осуществления нефтепоисковых работ А. М. Галин нашёл состоятельного инвестора – «Московское товарищество по артезианскому бурению Бела-фон-Вангеля и К», которое заключило с Галиным договор. Летом 1895 г. фирма фон-Вангеля направила на Ухту геолога А. П. Иванова, заложившего в 1895-1896 гг. 26 скважин, в основном неглубоких (самая глубокая достигла 177 м, пробурена вблизи устья р. Чуть). Специально для геологических исследований на Ухту были командированы фирмой фон-Вангеля горный инженер В. Н. Вебер и геолог Н. Н. Тиханович.

Не получив из пробуренных скважин сколько-нибудь значительных притоков нефти, Галин лишился инвестиций и работы прекратил.

В 1899 г. царское правительство, в качестве реализации цели освоения Севера России, предоставило монопольное право на разведку и добычу нефти на Ухте графу Канкрину сроком на пять лет. Однако граф никаких работ не вёл, но при этом аккуратно вносил арендную плату за землю, которая ему предоставлялась (212 тыс.кв.км) как заведомо нефтеносная. По окончании монополии графа Канкрина, правительство России 27 марта 1909 г., опираясь на данные Тиманской экспедиции Чернышева, объявило весь ухтинский район, «заведомо нефтеносным» и поручило сдавать участки в аренду только Министерству промышленности.

Невольно созданная правительством реклама Ухте ещё более расширила круг стремящихся к пассивной наживе. К 1907 г. в Вологде было зарегистрировано более 300 заявок, в Архангельске – 83. К 1910 г. число «дозволительных свидетельств», разрешающих бурение скважин, достигло тысячи, а заявочных столбов на местах было поставлено еще больше. Владельцами участков Ухтинской земли были князья, баронессы, генералы, купцы, артисты, чиновники и пр. К ним, не преступившим к практическим делам, закрепилось название «столбопромышленники».

Создавшееся положение на Ухте вызвало беспокойство у ответственных граждан страны, об этом стали писать газеты, журналы: «По последним сведениям дела с Ухтинскими нефтяными землями начинают принимать всё более спекулятивный характер» (Нефтяное дело. – Баку, 1909. - № 4). «Спекуляция уже пустила глубокие корни. Идет усиленный захват земель на Ухте, большинство старается захватить побольше вширь и не думает о работе вглубь» (Записки Технического общества. – СПБ, 1908. - № 1.).

В то же самое время были и те, кто своей героической работой в условиях Ухты создавали практическую и теоретическую базу познания ухтинских недр, благотворно послужившую будущим нефтепромышленникам.

Геологические познания региона после Ф. Н. Чернышева продолжили, немного позже: профессора А. П. Павлов и А. А. Чернов, работавшие на Тимане в 1902-1904 гг.; инженер В. Я. Белобородов – из частной экспедиции на Ухту и Лыа-Йоль в 1906 г.; геологи П. И. Полевой и швед Ф. А. Андерсон, работавшие на Ухте в 1907 г.; профессор Н. Яковлев – участник экспедиции по изысканию нефтеносных участков в 1908 г.; А. Н. Замятин – по заданию Геологического Комитета в 1908-1910 гг.; французский учёный-нефтяник, профессор Мразек - в 1909 г. обследовал Ухту по заданию французских нефтепромышленников; горный инженер В. И. Стукачёв – по заданию Горного департамента вёл разведочное бурение на Ухте в 1911-1913 гг.; А. Н. Хвостов – вологодский генерал-губернатор предпринял поездку на Ухту в 1908-1909 гг.

В 1906 г. появился энергичный предприниматель, капитан гвардии Измайловского полка Юрий Александрович Воронов. Он пригласил для консультаций геологов П. И. Полевого и Ф. А. Андерсона. На своём промысловом участке, в среднем течении р. Ярега в 1907 г. Воронов пробурил алмазной коронкой скважину глубиной 194 м., которая явилась первооткрывательницей Ярегского месторождения тяжелой нефти. Ввиду большой вязкости, её притоки были незначительными, несмотря на то, что был вскрыт пласт нефтенасыщенного песчаника большой толщины (до 47 м).

Ю. А. Воронов убедил Совещание Земской управы Вологодской области в открытии им «промышленно-нефтеносного района огромного значения и в необходимости строительства тракта Вымь-Ухта». В 1909 г. Министерство путей сообщения выделило 50 тыс. руб. на изыскательские работы по прокладке дороги от д. Половинки до нефтяной Ухты, а Вологодское Губернское земское собрание постановило изыскать средства для этого строительства. В 1909-1911 гг. была намечена трасса дороги и прорублена просека.

Вопрос об Ухтинской нефти, в связи с открытием Воронова, вызвал широкий отклик в прессе, в промышленных и банковских кругах и в 1908 г. обсуждался в Городской Думе. Но, несмотря на столь важное открытие, Ю. А. Воронову государственных денег не поступило и его работы на Ухте были прекращены.

В 1907-1908 гг. генерал-лейтенант А. И. Абаковский пробурил алмазным буром на левом берегу р. Чуть, в 300 м от её устья, скважину глубиной 79 м. С глубины 45 м скважина сильно газировала, а при 70 м давала приток нефти до 30 кг/сут. Полученные результаты Абаковского разочаровали и он промысел ликвидировал.

В 1911-1913 гг. на Ухте работала сформированная Горным департаментом экспедиция, возглавляемая представителем этого департамента, горным инженером Виктором Ивановичем Стукачевым. Им было пробурено в разных местах четыре «казённых» разведочных скважины, глубиной от 150 до 427 м и 10 мелких ручного бурения. Для ведения разведочных работ предварительно Горный департамент направил на Ухту экспедицию в составе профессора Н. Н. Яковлева, геолога А. Н. Замятина и военных топографов для проведения геологических исследований, составления подробной топографической карты района и выбора мест под заложение скважин казённого бурения.

Квалифицированно выполненные работы позволили составить первую детальную топографическую карту всего Ухтинского нефтеносного района в масштабе 1250 км в 1 см и на её основе – первую представительную геологическую карту района, выполненную Александром Николаевичем Замятиным. Она мало чем изменилась до сегодняшнего дня. По результатам выполненных казённых работ В. И. Стукачевым составлен обстоятельный отчёт «Ухтинский нефтеносный район», где его промышленные перспективы он назвал «малосостоятельными в существующих условиях (нет дорог, рабочего населения, отдалённости от центра страны)».

Однако в работах В. И. Стукачёва отражён момент наблюдения на скважине № 3-К (низовья р. Чуть) проявления ухтинских недр мощным фонтаном газа с нефтью и водой, бьющим на высоту двадцатиметровой вышки (с глубины 150 м). Средний дебит нефти в первые два месяца составил 295 кг/сут. И достигал в отдельные дни 490 кг/сут. нефти.

Но в конце пятого месяца приток нефти и газа прекратился. За время работы скважины (150 сут.), отражённом на детальном графике, было получено 30,7 т нефти (205 кг/сут. в среднем). Так было открыто Нижне-Чутинское месторождение нефти.

В 1899 г. появляется на Ухте рижский инженер-механик, геолог-практик Александр Георгиевич Гансберг, показавший в дальнейшем себя как серьёзный, деловой нефтепромышленник, подобно М. К. Сидорову, преданный Ухте, за что его называли «фанатиком Ухты». Он глубоко верил в наличие больших кладов нефти. Его новаторские предложения были многогранными и масштабными, а мытарства, в связи с этим, были соизмеримы с теми, что преодолел М. К. Сидоров (см. «Очерки по истории Печорского края» Ф. М. Трубачёва, 1997).

В 1900 г. Гансберг получил на свой запрос дозволительные свидетельства на право проведения разведок нефти на 13-ти участках. Для технического оснащения производства он закупил в Москве необходимое современное оборудование общим весом 7,4 т, которое доставил 12 июня 1903 г. на Ухту. Здесь его ожидало известие от Горного департамента о лишении всех прав на заявленные в 1899 г. участки (13 уч.), ввиду истечения двухлетнего разведочного срока и отсутствия добычи нефти. Подключение к разрешению создавшейся ситуации окружного инженера В. Г. Петухова позволило восстановить права на добычу нефти, и участки были 16 марта 1905 г. отведены в натуре.

Гансберг в районе нынешнего посёлка Водный построил нефтепромысел «Варваринский». Он вызывал восхищение у посетителей: прекрасная отапливаемая вышка 14 дюймовой эксплуатационной скважины, электрическое освещение, телефон, добротно срубленные строения котельной, кузницы, паровой машины; дома для Гансберга, для артельщика Ю. С. Барышева, отдельно для приезжих; казарма для рабочей артели на 16 человек, баня, деревянная мостовая.

А. Г. Гансберг построил керосиновый завод, который в июне 1915 г. дал первую продукцию. Испытание завода, рассчитанного на переработку 1,6-3,3 тыс. т сырой нефти в год, показало: выход бензина – 8,5%, керосина – 34%, масел – 24%, нефтяных остатков – 28,5%, потери – 5%. Комиссия по испытанию завода сделала вывод, что «завод вполне отвечает требованиям усовершенствованной новейшей техники».

В 1907 г. Гансберг сделал доклад в Горном департаменте о своих работах, оценив их удачными, т.к. его эксплуатационная скважина, достигнув глубины 106,5 м, дает суточный приток нефти 2,13 т.

В мае 1909 г. было создано «Северное Нефтепромышленное Товарищество на вере А. Г. Гансберг, А. П. Корнилов и К» с основным капиталом 600 тыс. руб. Учредителями Товарищества были гофмейстер царского двора Аркадий Петрович Корнилов и инженер-механик Александр Георгиевич Гансберг. Вкладчиками: действительный статский советник А. А. Левенсон, почётный гражданин П. К. Крестовников и московский купец С. А. Фрешкоп. Товарищество было создано для разведки и добычи нефти на шести участках Гансберга и двух Корнилова общей площадью 79,6 га. Ближайшей своей целью Товарищество ставило добычу нефти до 8,2 т/сут. и производство из неё керосина – 2,8 т/сут. При его цене 19,5 коп. за 1 кг ожидалась суточная выручка в 546 руб. Товариществу виделись колоссальные прибыли.

Но действительность оказалась совсем другой. Летом 1908 г. участник экспедиции Пермского округа, исследовавшая возможности водных путей на Ухту, записал в своём дневнике: «30 июня. Гансберг говорил, что нефть идёт (имеется ввиду самоизливом – В. Т.) лишь из разведочной скважины, около пуда два в сутки (33 кг) не больше, а из эксплуатационной – ни капли».

Дела у Гансберга начали складываться плохо. В 2011 г. периодически проводившимися откачками на Варваринском промысле нефти было добыто всего 425 пудов (6,962 т). Но Гансберг не опускал руки. В 1913 г. он обращается в Министерство торговли и промышленности с прошением разрешить Товариществу в течение 5 лет обследовать по его усмотрению весь объявленный заведомо нефтеносным район в Печорском крае без взимания налога на первые 5 млн. пудов, выработанных на его керосиновом заводе нефтепродуктов. Однако получил отказ.

Тем не менее, А. Г. Гансберг своей нефтью обеспечивал пароходство на Печоре, о чём писалось в справочном издании «Вся Россия» за 1912 г.: «Получаемая в настоящее время на Ухте нефть обслуживает пароходство на Печоре смазочными материалами».

Летом 1918 г., с приходом Советской власти, Яренский Совет крестьянских депутатов предложил Гансбергу представить смету расширения нефтяного предприятия для добычи и переработки 110 тыс. пудов (1802 т.) в год. По расчётам Гансберга, для этого требовалась ссуда в 960 тыс. руб., при этом отдельно оценивал своё наличное хозяйство в 640 тыс. рублей. Ожидаемая прибыль по расчётам составляла 572,4 тыс. руб. Однако планам этим не суждено было сбыться из-за начавшейся в регионе гражданской войны, приходом на Ухту отрядов Белой армии.

В создавшихся неблагоприятных условиях А. Г. Гансберг борется за сохранение своего производства. Он осенью 1918 г. обращается в Печорский уездный Временный комитет (власть белых), находившийся в Усть-Цильме, с просьбой о помощи в восстановлении нефтеперегонного завода, на что запрашивает 13 тыс. руб. В случае оказания такой помощи Гансберг заверяет, что на его заводе будут перерабатываться ежемесячно 750 пудов (12,3 т.) сырой нефти. Ответа на просьбу он не получил.

Весной 1919 г. Гансберг с семьёй уехал из Ухты в г. Архангельск, где предложил запустить в работу все имеющиеся на Ухте продуктивные скважины и довести переработку нефти на своём заводе до 40 тыс. пудов в месяц (655,2 т), на что требуется 40 тыс. руб. Пройдя ряд высоких инстанций Белого правительства, предложение Гансберга было принято, но его реализация сорвалась, т.к. 17 февраля 1920 г. Архангельск был освобожден от «белых» Красной Армией. Дальнейшая судьба Гансберга определённо неизвестна, по предположению (В. П. Надеждин) он остался жить в Архангельске, где и умер в 1932 г.

Александр Георгиевич Гансберг был исключительным патриотом Ухты. Это отразилось в его обращении 18 марта 1918 г. в Земскую управу Архангельской губернии письмом «Доклад и просьба»: «… в продолжение 19 лет расследовал нефтяные месторождения Печорского уезда, затратил массу труда и свыше 280 тыс. рублей…».

В деятельности Гансберга на Ухте прослеживается переоценка ухтинских недр в их способности обеспечивать прогнозируемые уровни добычи нефти. Законы гидродинамики Гансбергу были неизвестны. Невозобновляемая пластовая энергия быстро истрачивается отбором флюида и дебиты скважин соответственно падают. Вот и его эксплуатационная скважина с дебитом 2,13 т/сут. (доклад Гансберга в Горном департаменте 14 ноября 1907), а уже 30 июня 1908 г. «она не давала ни капли». Аналогично работала скважина № 3-Казённая по данным В. И. Стукачёва.

А. Г. Гансберг проявил себя не только как очень предприимчивый нефтепромышленник, но и как геолог. До начала активных действий по разведке и добыче нефти на Ухте, он проводил поисковые работы в верховьях р. Ижмы, где в 1902 г. открыл месторождения асфальтитов (дата открытия взята из отчёта «Ухткомбината» за 1944 г.). К разработке привлёк Ф. К. Блеккера, составил с ним «Торгово-Промышленное Товарищество». Были заложены два рудника на р. Ижме между сс. Кушкодж и Гажаяг и пять рудников на р. Лёк-Кем. Но отсутствие транспортных путей, спроса на асфальтит и, главное, отсутствие средств, заставило их отказаться от этого мероприятия. («Официальная» история приписывает открытие асфальтита на Лёк-Кеме (1902-1904) А. А. Чернову).

А. Г. Гансберг был не только отличным механиком (иначе он не построил бы нефтеперегонный завод), удачным геологом и горным инженером, но и писательство для него не было чуждым. «Так, в 1904 г. он издал в Москве книгу «Краткий очерк Печоро-Ухтинской нефти». Итоговая глава была написана на французком и английском языках с целью пропаганды Ухты за границей» (Надеждин. Колыбель российской нефти», С. 58).

Выше кратко изложено содержание 20-ти страничного очерка Ф. М. Трубачёва «Фанатик Ухты», каким был действительно А. Г. Гансберг.

III. Чибьюсское месторождение нефти действительно было открыто в июле 1917 г. скважиной № 1 – РТН, а не скважиной № 5 – Чибью (1930), как официально настоятельно рекомендовано считать.

В качестве эпиграфов представляется два эмоциональных взгляда на вид скважины № 1 – РТН. «Партия и правительство, учтя мнение местных партийных и советских органов, решили направить в Коми край, на р. Ухту геологоразведочную экспедицию. Она пришла к месту назначения 21.08.1929 г. Обосновалась на высоком берегу, близ р. Чибью, там, где одиноко торчала почерневшая буровая вышка, да в стороне вросли в землю редкие постройки дореволюционной фирмы и нефтяного промысла 1920-1921 гг. Так была открыта новая страница в истории края…» (А. Козулин «Зарево над Тиманом», 1987).

Здесь гордо возвышалась над благодатной землёй буровая вышка скважины № 1 – РТН во всём своём величии, отражая, тем самым, судьбоносность своего открытия и в этом воочию убеждаясь видя свершившийся исторический факт – приход к ней, к скважине № 1 – РТН государственной экспедиции, сюда, на участок Чибью – 21 августа 1929 г.!!! (В. Тимофеев, май 2017).

В первом тексте ярко просматривается желание автора оскорбить победителя – скважину № 1 – РТН, показать её в неприглядном виде и не только её, но и базу, приютившую экспедицию. «Постройки вросли в землю» - за 14 лет их существования? На кого рассчитан этот вымысел?

«Новая страница в истории края открылась» А. Козулиным с описания крайне неприглядного вида места базирования экспедиции, чего мы не читаем в докладах заведующего первым советским нефтепромыслом (1920-1925) В. А. Труксы (Док. № 25) и начальника экспедиции 1929 г. С. Ф. Сидорова (Док. № 32 и № 33) – См. Сборник 1989 г.

В 1913 г. на р. Ухте появилась бакинская фирма «Русское товарищество «Нефть» («РТН»), оснащённая всем необходимым современным оборудованием для производства глубокого разведочного бурения. Руководить работами был назначен А. И. Головин.

Первоначально «РТН» вело буровые работы в низовьях рр. Чуть и Ярега. Притоки нефти были получены из 2 чутинских скважин 213 и 16 кг/сут.

В августе 1915 г. («Большая нефть Тимано-Печоры», С. 47) фирма перебазировалась на свой лицензионный участок в приустьевую часть р. Чибью. Это был новый, совершенно неизученный район. Здесь фирма «РТН» заложила две разведочных скважины. Одна из них № 1 – РТН (территория УМЗа) была пробурена 16.01.1917 и испытана в июле 1917 г. при забое в серицитовых сланцах на глубине 477, 5 м (паспорт скважины).

«Первый нефтяной приток был встречен на глубине 97 саж. (207 м – песчаный пласт I-ВТ.), второй (пласт II) – на глубине 181 саж. 4 фута (387,4 м). Достижение второго нефтяного пласта сопровождалось трёхдневным газовым фонтаном», перешедшим затем в приток нефти. «Пробное тартание около месяца показало максимальный дебит нефти 30 пуд. (491,4 кг) в сутки, достигшее к концу месяца 7 пуд. (114,7 кг)».

При углублении скважины «были отмечены прослойки крупнозернистого песчаника с запахом нефти (возможно пласта III среднего девона – В. Т.). Пробное тартание более двух недель, установило непрерывное падение дебита с 40 пуд. (655,2 кг) до 10 пуд. (163,8 кг) на 13 день тартания». За время (41 день) испытания скважины было добыто 14,4 т (351 кг/сут.) нефти (Сборник 1989 г., док. № 10 – «Из письма представителей «РТН» в Яренскую земскую управу…, 28 октября (10 ноября) 1917 г.».

Результаты бурения и испытания скважины убедительно показывают на открытие перспективного для промышленного освоения месторождения нефти, названного впоследствии Чибьюским, давшим стране за годы его эксплуатации (1930-1957) 560,4 тыс. т нефти. Это было достигнуто бурением 632 эксплуатационных и разведочных скважин ср. глубинной 424 м. Из них в эксплуатации перебывало 546 скважин (86,5%).

Таким образом, летом 1917 г. было открыто фирмой «Русское товарищество «Нефть» бурением скважины № 1-РТН - Чибьюское месторождение нефти. Открытие месторождения скважиной № 1 – РТН представительно, объективно обосновывается приведенными выше результатами бурения и испытания скважины, являющимися основными определяющими геологическими показателями в установлении факта открытия месторождений.

Открытие Чибьюского месторождения скважиной № 1-РТН подтверждал опытный геолог Николай Николаевич Тихонович, прибывший на Ухту в октябре 1919 г. в качестве руководителя геологической службы. Это хорошо видно из его докладной записки 23 ноября 1929 г. начальнику Ухтинской экспедиции Якову Моисеевичу Морозу «о месте закладки первой разведочно-эксплуатационной скважины» (№ 5 – Чибью – В.Т.): «… Ввиду того, что нефтеносность района Чибью надо считать доказанной упомянутой скважиной³ (Сноска 3: «Имеется в виду скважина № 1, пробуренная до революции «Русским товариществом «Нефть»), … необходимо вскрыть имеющиеся здесь нефтяные притоки… Новую буровую скважину я намечаю поэтому в условиях, наиболее обеспечивающих открытие (опечатка, правильно – вскрытие – В. Т.) известного здесь нефтяного горизонта… от старой буровой в 425 метрах…». (Сборник «Нефть и газ Коми АССР», 1979; тираж 5 тыс. экз.; составители В. Д. Захаров – отв. составитель; А. Н. Козулин; отв. редактор – Н. Н. Кочурин; документ № 18).

Во всей доступной историко-краеведческой литературе каких-либо замечаний к выводу Н. Н. Тихоновича не встречено. Но есть факт изъятия выше приведенного фрагмента записки (её 8 абзаца) из её текста, помещенного в сборнике «Нефть и газ Коми края» (документ № 34).

Заключение Н. Тихоновича по значимости результатов бурения скважины № 1-РТН не позволяло «политической конъюнктуре» вольно провозглашать скважину № 5-Чибью первооткрывательницей Чибьюского месторождения. Вот ради этого и решено было так крайне некрасиво поступить ответственным за руководящую идеологию.

Рассчитывая, что это надежно работает, был сочинён в кругу геологической службы «Ухтанефтегазгеология» текст для знака-куба, установленного на устье скважины № 5 – Чибью (ул. Бушуева): «Здесь 25 октября 1930 г. скважиной № 5 – Чибью открыто первое на Севере нефтяное месторождение, впервые в СССР промышленная нефть получена из девона».

Авторы этого текста упустили, почему-то, из вида, скважину М. К. Сидорова, которой было выявлено наличие месторождения нефти (Ухтинское – В. Т.) с продуктивным пластом II верхнедевонского возраста, как и на Чибью скважиной № 1-РТН. В пределах ухтинского месторождения были пробурены продуктивные по пласту II скважины А. Г. Гансберга (1905-1908) и № 1 и № 3 – «Казённые» (1912).

Скважиной № 3-Казённая открыто в 1912 г. Нижне-Чутинское месторождение нефти, где также продуктивным является II пласт (месторождение находится в разработке в наше время).

Стукачёв Виктор Иванович, руководивший бурением разведочных («казённых») скважин (работы проводились за счет средств, выделяемых правительством страны) в своем отчёте «Ухтинский нефтеносный район, 1911-1913 гг.» писал: «Толща песчаников и является главным нефтеносным горизонтом верхне-девонских отложений Ухтинского района. Верхние слои этих песчаников, вследствие своей сравнительной пористости, служат резервуаром, в котором скапливалась нефть».

Авторы, необоснованно прославляющие скважину № 5-Чибью, исключив из внимания скважину № 1-РТН, вскрывшую один и тот же продуктивный пласт II и другие вышеперечисленные, не пожелали также поиметь ввиду скважину Воронова, открывшую Ярегское месторождение тяжелой нефти в пласте III среднедевонского возраста. Об этом написано в отчете «15 лет работы Ухтинского комбината» (1944): «В 1905 г. на Ухте появляется энергичный предприниматель капитан гвардии Ю. А. Воронов, который закладывает разведочную скважину на Яреге (реке – В. Т.) и устанавливает здесь в 1907 г. наличие мощной пачки нефтенасыщенных песчаников. Впоследствии эта пачка песчаников получила название III-го пласта, который и является в настоящее время основным объектом эксплуатации нефти на Ярегском месторождении».

Составители легенды о появлении и развитии нефтяного дела (промысла, завода) на Ухте вольно подменили Петра Великого Фёдором Прядуновым; скважину № 1-РТН – скважиной № 5-Чибью?. О возрасте нефтенасыщенных песчаников, являющихся объектом добычи нефти, было хорошо известно в 1944 г. Андрею Яковлевичу Кремсу, а, следовательно, и всем геологам. Так что и в этой части скважина № 5-Чибью не стала открывательницей.

Рассмотрим понятие «промышленная нефть». Если выявленная нефть может добываться, а тем более добывается, то её следует считать промышленной. Вот скважина М. К. Сидорова эксплуатировалась при его жизни, затем наследниками, далее, возможно, А. Г. Гансбергом, затем советским нефтепромыслом (см. документ № 9-2014 и № 25-1921 Сборника 1989 г.).

Скважина № 1-РТН эксплуатировалась советским нефтепромыслом – 1920-1925 гг., далее артелями, затем Ухтинской экспедицией 1929 г. (отчиталась за добычу в 1929 г. – 5 т. нефти – сведения Комистата в кн. «Большая нефть Тимано-Печоры, С. 242).

В книге «История Коми АССР», 1981 г., на С. 198 написано: «Начались работы на Ухтинских промыслах. Скважина № 1 в Чибью в короткий срок была восстановлена (отряд белой армии её нарушил – В. Т.) и стала давать по 400 пудов нефти (6552 кг, это могла быть разовая откачка накопившейся нефти в полости скважины – В. Т.) за 8 часов работы. Ввели в эксплуатацию керосиновый завод (Разработка Гансберга – В. Т.) производительностью до 37,5 пуда нефтепродуктов в сутки. До конца 1920 г. завод дал 270 пудов (4,4 т – В. Т.) бензина и керосина».

Из доклада заведующего Ухтинскими промыслами В. А. Труксы (26 марта 1921 г.), Архангельскому губсовнархозу о работе промыслов следует: «Продолжая бурением дальнейшую очистку скважины (№ 1-РТН – В. Т.) 12 декабря 1920 г. на глубине 1270 футов (387,1 м) появилась нефть, которую вытартали в количестве 50 пуд. Дальнейшим бурением пробка была пробита, и 13 декабря тартанием получено 300 пудов (4,9 т), 14 декабря 350 пудов и 15 декабря 400 пудов (6,552 т – В. Т.), после чего приток нефти сразу прекратился (оборвалась обсадная колонна)…».

Полезные сведения о скважине № 1-РТН получаем «Из доклада начальника Ухтинской экспедиции Сергея Фёдоровича Сидорова о состоянии промыслов Чибью» (2 сентября 1929 г., сборник 1989, док. № 33): «… При осмотре скважины констатировал приток безводной нефти в количестве 3 пудов, причём нефть свободно переливалась… и текла по желобу в мерник…, откуда после отстоя нефть собирается в специальную тару в количестве 36 бочек; скважина периодически газирует… После постановки тральника обнаружено повышение дебита до 5 пудов (81,9 кг – В. Т.), что, возможно, будет увеличено после задержки затрубного прохода в шахте…».

Расчеты показывают, что скважина № 1-РТН в период с 21 августа 1929 г. могла дать до конца года самоизливом около 10,4 т нефти, не считая примеченных прибывшим с экспедицией геологом Ф. Ф. Рудневым «трёх деревянных бочек с нефтью» (Н. Н. Кочурин «Уроки покорения Севера», 1998, С. 121).

По отчёту «15 лет работы «Ухткомбината» и данным «Комистата» в 1929 г. добыто 5,0 т нефти, в 1930 – 88 т, в 1931 – 250 т. Официально с 26 октября 1930 г. в эксплуатацию была введена скважина № 5-Чибью с дебитом 4 т/сут. Тогда добыча нефти должна быть: в 1930 (67 сут. Х 4) = 268 т, а не 88 т, как по отчетам; в 1931 (365 сут. Х 4) = 1461 т против отчётных 250 т. Приведённые данные по скважине № 5-Чибью были уточнены, по части её дебита, историком, кандидатом исторических наук Анной Никифоровной Каневой в газете «Ухта» от 23.08.1996, где был представлен отрывок документа «Производственное совещание буровой № 5 Чибью – 01.11.1930».

Из доклада инженера по бурению И. М. Таумина узнаём: «Буровая № 5 начата бурением 02.04.1930 г. и закончена 25 сентября с.г., пройдено 387 м… 25 октября 1930 г. скважина № 5 Чибью дала промышленную нефть – от 2,5 до 3 т. в сутки». Такой же дебит Анна Никифоровна показала через 10 лет в своей книге «Страницы истории Ухты». (Что-то подсказывает, что дебит от 2,5 до 3,0 т/с – это лично её умозаключение).

Робкие попытки Каневой по приближению величины дебита нефти скважины № 5 Чибью к реальному его значению проявились после ознакомления с содержанием протокола совещания по скважине. Оно было воспринято историком и послужило основанием для корректировки «официально принятой величины дебита – 4 т/сут». Ведь ранее (Ухта. – 16.03.1989, № 52 – 8667) в статье «Реабилитация» она писала: «Первая промышленная нефть, добытая «зэками», пошла уже 26 октября 1930 г. По четыре тонны ежедневно».

Такой же начальный дебит («около 4,0 т/сут») показан в отчёте «15 лет работы Ухткомбината, 1944 г.». Здесь же сказано, что скважина № 5 эксплуатируется по сей день (через 14 лет – В. Т.) с суточным дебитом 150 кг нефти».

При дебите 2,5 т/сут. и 67 сут. (26.10-31.12.1930) работы скважины переливом добыча в 1930 г. составила бы 167,5 т, что в два раза больше отчётной величины (88 т), включающей, между прочим, добычу и из скважины № 1-РТН (10,4 т).

В качестве реальных следует воспринимать данные выписки из паспорта скважины № 5, где объёмы добычи нефти первых месяцев эксплуатации скважины составляли: 47,8; 44,6; 39,9 т, что соответствует – 1593; 1439; 1287 кг/сут.

Полагаясь на объективность данных выписки, вступительный дебит скважины № 5 Чибью реально не превышал 1,6 т/сут. Причём, он интенсивно (как почти все скважины Чибьюского месторождения) снижался в среднем за год на 111,5 кг/сут.

Надо отметить, что на месторождении, в его самой продуктивной центральной части, было всего 3 скважины с относительно высоким дебитом: № 551-60; № 548-50; № 544-30 т/сут. Из 52-х скважин этого участка 28 скважин (54%) имели начальный дебит до двух т/сут. В 1944 г. при годовой добыче нефти 18821 т и 378 действующих скважин, на каждую из них приходилось в среднем 136 кг в сутки добытой нефти. Низкие дебиты и ускоренное их падение обусловливались чрезмерно уплотнённой сеткой разбуривания нефтяной залежи (150 м между скважинами) при малых толщинах продуктивного пласта и невысокой его пористости в условиях отсутствия активного проявления законтурной области залежи нефти. Всё это создавало очень малые извлекаемые запасы, приходящиеся на одну скважину в объёме пласта в радиусе 75 м.

В этом плане повезло скважине № 1-РТН. Ближайшие соседи – скважины: № 5, 194, 30, 109 находились на расстоянии соответственно 480, 500, 410, 350 м. Скважине № 5 Чибью повезло меньше.

Таким образом, в данном рассмотренном эпизоде проведённым анализом материалов удалось обоснованно определить начальную величину дебита нефти скважины № 5 Чибью, что исключает двойственность в толковании несоответствия величины дебита и получаемой величины добычи нефти при официально принятом дебите. Искусственно созданные такие загадки – истории не нужны.

В «официальной» историко-краеведческой литературе часто делается акцент на «промышленное» значение дебита скважин. А пределы его величины не даются. Понятие же это относительное, зависит от многих условий. А открываются месторождения не величиной полученного первого дебита, а установлением наличия нефтенасыщения вскрытых пород, так или иначе себя проявляющего.

О промышленной величине суточного дебита нефти скважин имеются авторитетные высказывания:

1) Иван Михайлович Губкин (Статья «Ухтинский нефтеносный район», октябрь 1918 г.; сборник 1979 г., С. 21): «Даже если допустить, что притоки нефти не превышают 40 пудов в сутки, то, действительно, следовало бы прибегнуть к использованию этих запасов нефти. При условии установления дешевого способа бурения добывать нефть можно весьма дёшево. … самому приходилось наблюдать в Пенсильвании эксплуатацию скважин, дававших около одного пуда (16,38 кг – В. Т.) нефти в сутки. И это считалось выгодным при том способе выкачивания, который применялся там.

Следует ещё прибавить, что качество ухтинской нефти высокое, так что с этой стороны никаких сомнений не возникает.

Из вышеизложенного можно заключить, что острый интерес (он возник на основе результатов, полученных по скважине № 1-РТН – В. Т.), который проявляется сейчас к Ухтинскому району, имеет под собой вполне реальную почву. Нельзя проходить мимо таких районов, не исследовав их самым тщательным образом…».

2) Виктор Иванович Стукачёв (Отчёт «Ухтинский нефтеносный район» - 1911-1913 гг., С. 32): «Применение канатного бурения и дешёвых приёмов нефтедобывания, выработанных американской практикой, могут настолько понизить эксплуатационные расходы по добыче нефти, что скважина с годовой производительностью около 10 тыс. пудов, уже будет представлять интерес для промышленника».

Десять тысяч пудов в год – это соответствует дебиту 449 кг/сут.

IV. Высказывания за первооткрывательство Чибьюсского месторождения нефти скважиной № 1-РТН.

1) Самым ранним источником, известившим об открытии Чибьюского месторождения скважиной № 1-РТН, является сборник «Нефть и газ Коми АССР», 1979 г. издания, где в документе № 18 излагается «Докладная записка Н. Н. Тихановича Я. М. Морозу» (см. выше).

2) Письмо фирмы РТН в Яренскую управу с изложением результатов бурения и испытания скважины № 1-РТН (Сборник 1989 г., док. № 10 от 10 ноября 1917 г., первоисточник (см. выше).

3) Из доклада заведующего Ухтинским нефтепромыслом В. А. Труксы (Сборник 1989, док. № 25 от 26 марта 1921 г.) получаем данные о промышленной эксплуатации скважины № 1-РТН (см. выше).

4) «Докладом начальника Ухтинской экспедиции С. Ф. Сидорова о состоянии промысла Чибью засвидетельствована продолжающаяся эксплуатация фонтанирующей (работающей самоизливом) безводной нефтью скважины № 1-РТН с дебитом от 3 до 5 пудов (49,14-81,9 кг.) с осуществляющимся её сбором специальной, технически совершенной, системой (Сборник 1989 г., док № 33 от 2 сентября 1929 г. – см. выше).

5) В моей книге «Из прошлого нефтяной Ухты» 1994 г. написано (С. 29): «… автор настоящей работы пришёл к выводу о неправомерности принятых в своё время в Ухте решений о возведении в ранг первооткрывательницы Чибьюского месторождения «разведочно-эксплуатационную скважину № 5-УЭ (Чибью), пробуренную 25 октября 1930 г. Чибьюское месторождение, как очевидно из имеющихся документов, было открыто скважиной № 1-РТН, пробуренной «Русским товариществом «Нефть» ещё летом 1917 г.

Таким образом, местные историки-краеведы поступили некорректно, присвоив открытие Чибьюского месторождения скважине, продублировавшей известный факт. Так была похоронена историческая правда о дате открытия промышленных запасов нефти на Европейском Севере России».

6) Газета «Ухта», 6 июля 1999 г., статья начальника производственного отдела объединения «Коминефть» А. З. Латыпова «Приведём в порядок памятники!». В ней он написал: «Я сфотографировал так же устье скважины № 1, которая открыла Чибьюское месторождение, что на территории УМЗа. Вокруг хлам, за скважиной нет ухода. Надо бы к празднику территорию около скважины благоустроить, посадить цветы. Кстати, на табличке указано, что скважина пробурена в 1919 г., а в действительности она появилась в 1917 г., ещё до революции и давала промышленную нефть. А в 1920-1925 гг. на базе этой скважины действовал первый советский нефтепромысел в Республике Коми».

Ценно своей логичностью и актуальностью ещё одно высказывание автора статьи: «Понятно, что у города нет денег, чтобы поставить достойный памятник первопроходцам, первооткрывателям ухтинской нефти. А ведь всё началось с Ухты. Она, как мать, родила Ярегу, Вой-Вож, Тэбук, Усинск, Харьягу и т.д. А относительно благополучный Усинск, похоже, забыл того, кто его родил. На мой взгляд, такой памятник надо со временем построить…».

К сказанному многоуважаемым Альбертом Загировичем я добавлю своё убеждение: матерью г. Ухты является скважина 1-РТН! И обоснованно опровергнуть это явление не получится.

7) Книга «Дорогами надежд и сомнений» (2000), статья «История геологоразведочных работ на нефть и газ в ТПНГ провинции», авторы Е. Теплов, Н. Костыгов (С. 7): «Открытие нефти на Среднем Урале (1926, близ Чусовских Городков в Пермском округе) и получение её ещё в 1916 г. на р. Чибью «Русским товариществом «Нефть» вызвало в центре значительный интерес к нефти Европейского северо-востока».

Далее, в разделе «Первый этап планомерных геологоразведочных работ на нефть и газ» (С. 8) сказано: «Учитывая поставленную задачу во чтобы то ни стало и как можно скорее получить промышленную нефть, геологическим руководителем экспедиции Н. Н. Тихоновичем вблизи (425 м – В. Т.) скважины № 1-РТН была заложена разведочно-эксплуатационная скважина № 5. Она была закончена при забое 388,7 м (387 – В. Т.) 25 октября 1930 г. Из песчаника верхнего девона был получен приток нефти (переливом) первоначальным дебитом 4 т/сут… Таким образом, впервые в СССР была получена промышленная нефть из девонских отложений». (Вот такая «официальная» наука? – В. Т.).

8) Известная в Ухте историк Ирина Дмитриевна Пашковская (Воронцова), председатель Ухтинского городского клуба «Краевед» неоднократно высказывалась в печати с признанием приоритета в открытии Чибьюского месторождения нефти у скважины № 1-РТН.

Пример 1. Газета «Ухта» (20.11.07), статья «Ухтинское время»: «…Проходкой скважины № 5, которая подтвердила наличие Чибьюского промышленного нефтяного месторождения…».

Пример 2. Газета «Ухта» (11.12.2007), статья «Памятные даты Ухты – 2008»: «В 1913-1917 гг. поисками нефти на р. Ухте занималась фирма «Русское товарищество «Нефть». Именно она пробурила скважину РТН № 1, которая в 1916-1917 гг. дала первую нефть Чибьюского месторождения».

Пример 3. Газета г. Усинска «Северные ведомости» (05.03.2010), статья «Тайна за семью печатями»: «В 1930 г. скважина № 1/5 (№ 5-Чибью - В. Т.), пробуренная у реки Чибью бригадой И. Косолапкина, подтвердила наличие девонской нефти Чибьюского месторождения, открытого в 1917 г. «Русским товариществом «Нефть».

9) Газета «Ухта» (19.08.2008), статья профессора УГТУ Л. Г. Борозинца «Так возникла жемчужина Севера»: «Ухтинский промышленный узел в основе своей имел два промышленных месторождения нефти: Чибьюское – лёгкой девонской нефти, открытое заново в 1930 г., и Ярегское – тяжёлой нефти, открытое в 1932 году». (Если реально – то в 1907 г. – В. Т.).

Л. Г. Борозинец завуалировал, зачем-то, первооткрывательство промышленного месторождения Чибьюской скважиной № 1 РТН, пробуренной летом 1917 г. Слово «заново» однозначно говорит о том, что открытие уже было, оно состоялось до 1930 г., т.е. до бурения разведочно-эксплуатационной скважины № 5-Чибью, которая выполнила свое назначение согласно своей категории.

10) Это же событие аналогичным образом преподнёс А. Н. Козулин в главе «О себе» (С. 16) книги Ю. А. Теплинского «Анатолий Николаевич Козулин» (2010): «Памятными знаками отмечены места: высадки Ухтинской экспедиции 1929 г., скважины № 5 и № 1-РТН, открывших Ухтинскую нефть,…».

Скважина № 1-РТН была пробурена и испытана на 13 лет раньше № 5, значит она и является первооткрывательницей Ухтинской нефти.

11) Газета «Ухта», 11.11.09 (№ 176-177). Под заголовком: «Стоит ли переписывать историю?» в духе резкой критики обсуждалась моя четырёхстраничная статья в «Деловом журнале РК – «Регион» (№ 9, 2009 г.) «Первая добытая нефть России». Оппонентами выступили: профессор УГТУ, кандидат исторических наук Л. Б. Борозинец, директор музея УГТУ Е. А. Зеленская, известная в Ухте историк И. Д. Воронцова.

В статье, в п. 7 предлагалось: «Убрать надпись с памятника-куба, установленного на устье скважины № 5 – Чибью (ул. Бушуева), т.к. она не отвечает истине ни в геологическом, ни в историческом плане… такой надписи отвечают результаты бурения скважины М. К. Сидорова…».

Оппонент Е. А. Зеленская и остальные так отреагировали на это предложение: «Согласна с тем, что скважина «Русского товарищества «Нефть» открыла Чибьюское месторождение… Мы согласны, что надпись на скважине № 5 некорректна. Она не первооткрывательница…».

А надпись и сегодня вещает изначальное содержание. Для чего и для кого?

В п. 5 статьи «Региона» предлагалось «в честь Александра Георгиевича Гансберга – создателя капитально-оборудованного промысла и первого действующего керосинового завода для перегонки нефти – назвать в Ухте одну из улиц – улицей Гансберга. Е. А. Зеленская: «Назвать улицу именем Александра Гансберга – двумя руками «за».

Имеется в рассматриваемой статье и такое предложение: «… Расценивать дату прибытия Ухтинской экспедиции на Ухту 21 августа 1929 г. как начало региональных масштабно-развивающихся работ по освоению недр Европейского Севера России на нефть и газ. Зарождение же нефтяной промышленности в Коми и России датируется 5 мая 1721 года». Хочется верить и надеяться, что когда-то две руки поднимутся у всех краеведов, историков, журналистов Ухты в знак признания даты возникновения нефтяной отрасли в государстве Российском, на земле Коми – 5 мая 1721 г.

Это возникновение (зарождение) обусловилось изданием действенного Указа Петра I Великого 1721 г., мая 5, лично заинтересованного в ухтинской нефти «как предмет торговли с Западом» (Надеждин). Поэтому, получив добытую Георгием Черепановым нефть (8 бутылей – 24 л) Пётр I издаёт новый Указ «от октября 5-го дня 1724 г.» и уже повелевает Григорию Черепанову обустроить нефтяной ключ и добыть 30 вёдер (360 л) нефти.

Первая добытая государственная нефть – 24 л зафиксирована 5 октября (ст. ст.) 1724 г. Этот день (по нов. ст.) предлагается отмечать как «День российской (ухтинской) нефти». Об этом писала газета «Красное знамя Севера» (14.08.2014, № 63-605) по моему материалу с корреспондентским заголовком «Нефтяник… Пётр I».

12) Кн. «Большая нефть Тимана-Печоры», Сыктывкар, 2009 г. На С. 47 указывается приход в устье Чибью фирмы «РТН». Жирным шрифтом написано: «В августе 1915 г. в устье Чибью были заложены три (две – третья – далеко, на Бельгопе – В. Т.) скважины. Самая глубокая из них вначале давала 40 пудов нефти в день, но через две недели выход нефти снизился до 10 пудов. Эта скважина стала первооткрывательницей Чибьюского нефтяного месторождения, разработка которого впоследствии дала жизнь и развитие городу Ухте». А если бы не пришла сюда фирма «РТН»…? Вот почему я не устаю защищать скважину № 1-РТН. Может всем историкам, краеведам, геологам когда-то будет понятна высочайшая роль скважины № 1-РТН? Ведь вопрос-то аксиомный.

Отсутствие к ней «официального» внимания привело к её физическому отсутствию (находилась на территории УМЗ, а затем – ТРЦ «Ярмарка», куда зайти невозможно (пока). Сложно сосредоточить общественное внимание к скважине № 1-РТН – первооткрывательнице Чибьюского месторождения нефти по факту, когда в этой же солидной книге на 66 с. и также жирным шрифтом написано: «26 октября 1930 г. с глубины 338,7 м (387 м - В. Т.) самопереливом пошла лёгкая нефть дебитом более четырёх тонн в сутки. Так было официально (официально и реально – не синонимичные слова – В. Т.) открыто первое в Коми АССР месторождение лёгкой нефти с промышленными запасами, названное Чибьюским, и это была первая промышленная девонская нефть в СССР».

13) В 1895 г. горный инженер В. Н. Вебер и геолог Н. Н. Тихонович были командированы фирмой фон Вангеля на Ухту для геологических исследований.

В кн. «Идущие впереди» (Сыктывкар, 2014 г.) на С. 38 отражён взгляд В. Н. Вебера на результат бурения скв. № 1-РТН: «В районе устья р. Чибью фирмой «Русское товарищество «Нефть» пробурена скважина № 1 глубиной до 475 м. Скважина выявила многопластовую нефтяную залежь». И жирным шрифтом далее напечатано: «Было открыто месторождение нефти, впоследствии получившее название Чибьюского».

14) Газета «Республика» (№ 30 от 05.08.15), статья Алисы Антоневич «Первая промышленная нефть Севера». В подзаголовке «кто более матери-истории ценен?» она пишет: «Николай Тихонович выбрал место для скважины № 5 не случайно, и он неоднократно говорил об этом. Скважина подтвердила промышленные запасы нефти в залежи, вскрытой в 1917 году скважиной № 1-РТН… Бакинская фирма «Русское товарищество «Нефть» (РТН) была создана в 1884 году для добычи, перевозки, хранения и торговли продуктами нефти. Его правление находилось в Санкт-Петербурге… Работами на Ухте руководил А. И. Головин.

В июле 1917 г. в районе устья реки Чибью фирма пробурила скважину № 1-РТН. С глубины 387 метров из нефтяного пласта был получен приток с дебитом 655 кг нефти в сутки. За месяц из скважины было добыто 8,2 тонны нефти…».

В подзаголовке «Герои Чибью» читаем: «На месте скважины-первооткрывательницы Чибьюского месторождения, находящейся ныне на территории УМЗа, установлен памятный знак…». Какой знак? В последние годы устье скважины № 1-РТН отмечалось «пеньком» трубы с двумя белыми полосками, без показа паспортного обозначения - № 1-РТН. Этого не было и на чугунной плите, закреплённой на стене расположенного рядом производственного здания (Текст на плите см. выше).

15) А. Н. Козулин в своей книге «Зарево над Тиманом» (1987 г., тираж 10 тыс. экз.), описывая (С. 13-17) результат бурения скважины № 1-РТН, во всех 8 моментах назвал её просто «скважина» без её паспортного индекса – «№ 1-РТН». Аналогично написан им текст на чугунной плите возле знака – (выход трубы) на устье скважины № 1-РТН (Территория УМЗа). Таким образом, избегая «тисков идеологии», А. Н. Козулин положительно, да с пафосом описал результат бурения скважины № 1-РТН: «Геологи, после долгих мучительных раздумий, с оглядкой на авторитет Чернышёва (покойного, уже в то время), решили всё же рискнуть. Они предложили пробудить скважину за пределами предполагаемого нефтяного пласта – близ речки Чибью. Скважину пробурили, и из неё появилась нефть. Появилась там, где её, по науке, не должно быть! Тем самым опрокидывались господствующие взгляды на геологию района. Но… смелый шаг дореволюционных геологов – пробурить нефтяную скважину за границей нефтяного района – получил теоретическое обоснование. Центр нефтеносной площади сместился с бывшего промысла Гансберга (р-н нын. пос. Водный) к речке Чибью…».

Свершился геологический подвиг – и законно было ожидать прославления его свершителей: смелых талантливых геологов, умелых буровиков, мудрых руководителей. Такое должно было быть, но не случилось! Ни одного из них ухтинцы, читатели краеведческой литературы не знают до сих пор, т.к. историки, краеведы, журналисты – никто нигде их имена и фамилии не написал. Естественный будет вопрос, как могло такое быть? Ответ прост – «жали тиски идеологии». Реализовалась «официальная» приписка первооткрывательства Чибьюского месторождения «разведочно-эксплуатационной скважине № 5-Чибью, которую обоснованно заложил опытный геолог Н. Н. Тихонович, руководил её бурением И. И. Косолапкин. Их фамилиями названы улицы в Ухте, они этого заслужили, но только к первооткрывательству Чибьюского месторождения они отношения никакого не имеют, оно открыто было задолго (12 лет) до появления их на Ухте. Многие краеведы, историки с этим, как видим, уже согласились, но как подобает уважать реальную историю нефти на Ухте не решаются, т. к. не уверены, что «тиски идеологии» сданы в металлолом. И «официальная» точка зрения на историю Ухты пока главенствует. А по какому праву?

16) Книга «Большая нефть Тимано-Печоры», С. 65: «Н. Н. Тихонович предложил заложить скважину в пределах уже открытого летом 1917 г. Чибьюского месторождения, где в начале двадцатых годов добывали нефть» (Нефтяники советского нефтепромысла – В. Т.).

А на странице 66 написано иначе, да ещё жирным шрифтом: «26 октября 1930 г. с глубины 338,7 м (часто повторяющаяся одна и та же ошибка. Факт 387 м – В. Т.) самопереливом пошла лёгкая нефть дебитом более четырёх тонн в сутки. Так было официально открыто первое в Коми АССР месторождение лёгкой нефти с промышленными запасами, названное Чибьюским, и это была первая промышленная девонская нефть СССР».

Когда читаешь такое, то невольно задаёшься вопросом: почему так противоречиво трактуется одно и то же событие, имеющее полный комплект первичной документации?

Этой документацией обоснован факт открытия Чибьюского месторождения скважиной № 1-РТН. Для опровержения этого события официально не проведено требующегося в таком случае обоснования - объективного, убедительного.

Ухтинцы нуждаются в реальной истории начального периода появления и развития государственной добычи нефти на Ухте. К величайшему сожалению она искажается официальными трактовками многих событий. Ведь, когда пишется «официально принято» - то под этим значится настоятельная рекомендация «политической конъюнктуры» так считать, безоговорочно ориентироваться на это. Вот отсюда и создались «Дебри нефтяной истории Ухты» (Название моей книги, 2012).

В сборнике научных трудов (Ухта, 2008), в статье «История открытия месторождений нефти и газа ТП бассейна» авторов А. П. Боровинских, В. И. Гайдеек, Е. Л. Теплов написано: «Целенаправленное геологическое изучение региона было начато с 1929 г. с момента высадки на р. Ухту первой крупной ГРЭ под руководством С. Ф. Сидорова (это историческая реальность – В. Т.), которая уже в 1930 г. выявила Чибьюское нефтяное месторождение». (Бурением скв. № 5-Чибью – здесь имеется ввиду – В. Т.). Похоже, что авторам никто не сказал о скв. № 1-РТН? А от этого, как видим, пострадала история Ухты.

Высокий геологический ранг авторов косвенно понуждает воспринимать это догматическое ориентирование как неоспоримый факт, как формулу – «делай как я». И есть примеры безответственного услужливого подчинения такому призыву – вольное присвоение скважине № 5 – Чибью статуса первооткрывательницы Чибьюского месторождения.

17) Газета «Ухта» (30.10.2012; № 192) поместила отзыв зав. отделом истории «Историко-краеведческого музея» г. Ухты Ирины Николаевны Сажиной на мою книгу «Дебри нефтяной истории Ухты». В отзыве, в частности, написано: «Многие факты, приведённые в книге, исторически достоверны и не вызывают сомнений. Так, скважина, пробуренная Ю. А. Вороновым на р. Ярега в 1907 г., фактически и открыла Ярегское месторождение тяжёлой нефти; скважина № 1-РТН, пробуренная в 1915-1917 гг., является первооткрывательницей Чибьюского месторождения нефти, а скважина № 5 (1930 г.) подтвердила промышленное значение месторождения нефти и положила начало освоению нашего региона…».

Фактически, освоение региона было задачей экспедиции, прибывшей на Ухту 21 августа 1929 г. А перед «разведочно-эксплуатационной» скважиной № 5, в соответствии с её категорией, ставилась задача решения разведочных вопросов по открытой в 1917 г. залежи нефти и быть эксплуатационной скважиной (была уверенность, что в 425 м от № 1-РТН она будет продуктивной. Риск был, т. к. из 632 пробуренных на месторождении скважин около 86 оказались непродуктивными).

А вот пробная эксплуатация открытой залежи (впоследствии названной Чибьюским месторождением нефти) осуществлялась советским нефтепромыслом отбором нефти из скважины № 1-РТН с лета 1920 года и продолжалась ещё силами экспедиции (она отчиталась за добычу 5 тонн в 1929 г.).

Факт открытия Юрием Александровичем Вороновым Ярегского месторождения находит подтверждение в кн. «Идущие впереди» (С. 36), где написано: «В 1907 году у р. Яреги (в среднем её течении – В. Т.) Ю. А. Вороновым была пробурена скважина на глубину 115 м (в других источниках 194 м – В. Т.), толщина пройденного нефтеносного песчаника в которой составила 47 м, один кубический метр породы содержал 136 кг нефти. Данной скважиной было открыто Ярегское месторождение тяжёлой нефти».

В некоторых источниках скважину Воронова ошибочно относят к Нижне-Чутинскому месторождению, непонятно, по каким признакам?

Содержание данной главы показывает наличие солидного числа высказываний, признающих первооткрывательство Чибьюского месторождения за скважиной № 1-РТН. Чтобы опровергнуть точку зрения приверженцев реальной истории Ухты, у её противников, выступающих в рамках «официальных» установок «политической конъюнктуры», не найдётся реальных аргументов – их нет.

Засорение реальной истории ухтинской нефти подменными «официальными» её трактовками – это оскорбление авторов вышеперечисленных высказываний и в первую очередь – Н. Н. Тихоновича, также всей Ухты. Надо это, честь имея, прекратить. Пользы от этого нет, только – вред.

Ухтинцам, прежде всего, и нефтяникам всей ТПНГН провинции должны быть известны действительные причины, предпосылки появления города Ухта. А ими являлись только результаты скважины № 1-РТН и наличие на р. Чибью добротной базы, созданной фирмой «РТН» и «Советским нефтепромыслом».

V. Нефтяной промысел в России – на Ухте начат на государственном уровне 5 мая (19 по н. ст.) 1721 г.

Началом действий по созданию нового в России нефтяного промысла, «завода», инициативно исходящих от самого Петра I Великого, правомерно было бы считать дату «указа великого государя 1721 г., мая, 5».

Успешное выполнение Григорием Черепановым государевых повелений, прописанных в указе 1721 г., породило целый комплекс новых задач для выполнения «по его императорского величества указу – 1724, октября, 5».

Созданный по инициативе Петра I Великого (см. гл. I) нефтяной промысел на р. Ухте – зачаток нефтяной отрасли России, первый её этап, получил преемственное поэтапное развитие, что и показано в настоящей работе.

«Официальной» (действующей) версией истории ухтинской нефти, рождение нефтяной отрасли (появление её из небытия в бытие) принято считать 21 августа 1929 г. – ровно в день прибытия экспедиции на Ухту – на нефтепромысел «Чибью-6». Сноска «6»: « Имеется в виду скважина № 1-Чибью (№ 1-РТН - В. Т.), принадлежавшая Русскому товариществу «Нефть» и советскому нефтяному промыслу 1920-1921 гг.» (Сборник 1989 г., док. № 33 от 2.09.1929 г.).

Изложенный в данной работе материал за период 1721-1929 гг., по явному недоразумению кураторов написания «официальной» истории ухтинской нефти, оказался вне жизни нефтяной отрасли Коми края? А действительность свидетельствует о плотной насыщенности того периода деятельностью первопроходцев в сфере геологических исследований района Ухты, поисков нефти и её добычи. Вот авторы этих работ: Черепанов, Прядунов, Нагавиков, Баженов, Сумароков, Кейзерлинг, Белинский, Сидоров, Галин, Гансберг, Воронов, Стукачев, Головин, Семяшкин, Трукса.

В литературе о каждом можно найти сведения об участии в нефтяном промысле, но их деятельность проходила вне нефтяной отрасли (промышленности), так как она «официально» возникла «родилась» только 21 августа 1929 г.?

Действительность же показывает на существование бурно развивающейся нефтяной отрасли, особенно после 1868 г., когда наступила эра поиска и добычи нефти посредством бурения скважин.

Результаты первой на Ухте глубокой нефтяной скважины, пробуренной М. К. Сидоровым в 1868-1872 гг. в районе нынешнего поселка Водный, привлекли на Ухту многих энтузиастов – искателей большой нефти на Ухте. Их трудом было пробурено 15 глубоких скважин: А. М. Галин – 1895-1896, 1 скв., 177 м глубиной; А. Г. Гансберг – 1905-1908, 2 скв., 64 и 110 м; Ю. А. Воронов – 1907, 1 скв., 194 м; А. И. Абаковский – 1908-1909, 1 скв., 79 м; В. И. Стукачев – 1911-1913, 4 скв. («Казенные»), 150, 255, 320, 427 м; А. И. Головин (фирма «РТН») – 1914-1917, 6 скв., 85-657 м.

В реальности вышеперечисленные разведчики ухтинских нефтеносных недр результатами своих работ вносили определенный вклад «в накопление знаний о геологическом строении региона. Все надежды, все усилия, великий труд первооткрывателей, исследователей, геологов, предпринимателей этого периода оправдались – но позже… Если бы не их упорство и вера в нефтяную Ухту, последующая история края могла бы сложиться совершенно иначе» (Кн. «Большая нефть Тимано-Печоры», Сыктывкар, 2009, С. 47).

Сказанное реально отражает наиболее содержательный четвертый этап развития нефтяной отрасли на Ухте. Он охватывает период от начала буровых работ А. М. Галина (1895) и заканчивается выходом из бурения скважины № 5-Чибью (25.10.1930).

Выполненными геологоразведочными работами в четвертом этапе было открыто три месторождения нефти: Ярегское (1907), руководитель работ Юрий Александрович Воронов; Нижне-Чутинское (1912), руководитель работ Виктор Иванович Стукачев (месторождение эксплуатируется и в наше время); Чибьюское (скважиной № 1-РТН – 1917), руководитель работ А. И. Головин (раскрытие инициалов не найдено).

Всё перечисленное – это огромный объем выполненных работ, направленных на разведку ухтинского нефтеносного района и на добычу здесь нефти. И вдруг они, эти работы, оказались за «бортом» нефтяной отрасли в Республике Коми? Никого из участников этого производства, в частности, М. К. Сидорова, А. Г. Гансберга, отдавших нефтяному делу на Ухте по 20 лет, нельзя назвать «нефтяниками» - некорректно будет с «официальных» позиций? Это же высшая степень абсурда. Как же такое могло реализоваться в славной истории нефти Коми края?

Случилось это потому, что двухсотлетний реально существовавший содержательный период (1721-1929) появления и последовательного поэтапного развития нефтяного дела на Ухте «официально» не внесен в стаж нефтяного производства Коми края. Это привело к необязательности чтить историками, краеведами, журналистами активных его участников и их достижения. Такая атмосфера породила у некоторых желание угодить запросам «политической конъюнктуры». Примером сказанному является текст, написанный чугунными буквами на чугунной плите, находившейся у скважины № 1-РТН (территория УМЗа): «Из этой скважины в 1920-1921 гг. добывали нефть красные ухтинцы, рабочие первого в Коми крае советского нефтепромысла. Скважина пробурена в 1919 г.».

Автор этого текста – лауреат конкурса «Ухтинец ХХ века(2000)» краевед, историк, журналист А. Н. Козулин – увековечил в металле безымянность знаменитой скважины и преднамеренно завышенный год окончания её бурением (скважина № 1-РТН, окончена бурением 16.01.1917 г.» - данные паспорта скважины – В. Т.).

Ну, а нефтедобытчиков, иначе как нефтяниками, не называют.

Очень характерна для А. Козулина его строгая воздержанность от обозначения в текстах своей литературы паспортного индекса скважины – первооткрывательницы Чибьюского месторождения нефти – «№ 1-РТН».

В книге «Зарево над Тиманом» (С. 13-17) Козулин с пафосом освещает смелый поступок «геологов, решивших пробурить скважину за пределами предполагаемого (Ф. Н. Чернышевым – В. Т.) нефтяного пласта – близ речки Чибью. Скважину пробурили, и из неё появилась нефть. Появилась там, где её, по науке, (того времени – В. Т.) не должно быть! Тем самым опрокидывались господствующие взгляды на геологию района… Тем самым смелый шаг дореволюционных геологов… получил теоретическое обоснование…».

В тексте восемь раз скважина № 1-РТН названа Козулиным просто «скважина», без его паспортного индекса. Не названы и смелые геологи, они и сегодня нам неизвестны. Однако у меня имеется черновая запись радиопередачи (24-25.01.2004): «Скважину предложил бурить геолог Иван Николаевич Замятин, бурил её Семяшкин Гавриил Прокопьевич». Все ли так на самом деле? В краеведческой литературе часто упоминается геолог Александр Николаевич Замятин, работал в экспедиции В. И. Стукачева, издал подробную геологическую карту Ухтинского нефтеносного района.

Найдется ли ещё какой нефтяной регион России, где так же пренебрежительно относятся к пионерам нефтяного промысла? А вот на Ухте произошло что-то противоестественное. Ведь в краеведческой литературе имеется достаточно полных сведений, подчёркивающих особую важность открытия, полученного в результате бурения скважины № 1-РТН. А её исполнители остаются в строгом секрете и без заслуженного прославления.

Объективно воспринимая объём масштабно вложенного труда и средств в разведку Ухтинского нефтяного района в начальный период нефтяного производства на Ухте, нельзя согласиться с официально принятой датой появления этого производства (нефтяной отрасли), приуроченной к дню прибытия на Ухту экспедиции – 21.08.1929 г. На эту дату экспедиция своими силами не пробурила ни одного метра скважин и не добыла ни 1 кг нефти. При этом, однако, экспедиция уже располагала «тремя деревянными бочками с нефтью», которые приметил член экспедиции геолог Руднев Ф. Ф. (кн. Кочурина Н. Н. «Уроки покорения Севера», 1998, С. 121). Это досталось экспедиции от действующего процесса добычи нефти из скважины № 1-РТН, что подтверждается докладом (2.09.1929) начальника экспедиции С. Ф. Сидорова (сборник 1989, док. № 33): «При осмотре скважины констатировал приток безводной нефти в количестве 3 пудов (49,14 кг), причем нефть свободно переливалась… и текла в мерник… затем в бочку, откуда после отстоя собиралась в специальную тару в количестве 36 бочек… После постановки тральника обнаружено повышение дебита до 5 пудов (81,9 кг)».

Таким образом, за период пребывания экспедиции на нефтепромысле Чибью в 1929 г. (133 сут.) скважина № 1-РТН могла дать самоизливом при дебите 81,9 кг/сут. – 10,9 т нефти. Отчет экспедиции – 5 т. Сведения «Комистата» и отчет «15 лет работы Ухткомбината» - 1944 г. – показывают те же 5 т.

В 1930 г., даже при дебите 49,1 кг, добыча по скважине составила бы (по минимуму) 17,9 т при отчетных 88 т, с учетом скважины № 5-Чибью.

Начальнику Ухтинской экспедиции Сергей Федорович Сидоров пишет 02.09.1929 г. в своем докладе (Сборник 1989, док. № 33): «…Предварительным беглым осмотром обнаружены: паровая машина на 15 л.с., два сверлильных ручных станка, кузнечный вентилятор, локомобиль на 8 атм. с дымогарными трубами, динамо-машина и распределительный щит, годный станок Кийстона и пока ещё неопределенное количество буровых труб американского типа и разный бурильный инструмент. Кроме того, осмотрен керосиновый завод Гансберга (действовал до 1934 – В. Т.)… На промысле Чибью-II, находящемся в 2,5 км (район Пионер-горы – В. Т.) имеются жилой дом из двух комнат с печью, в котором сложен бурильный станок «Стар» и некоторое количество инструмента…возможно, что жилой дом будет разобран и доставлен на Чибью…».

Вот такую помощь получила экспедиция в первые два года своего пребывания на Ухте от не признаваемого предшествующего дате 21.08.1929 г. периода.

Нефтяники этого, двухсотлетнего периода самозабвенно трудились над раскрытием кладовых нефти Ухты и этого добились, т.к. экспедиция 1929 г. пришла на их результат! Этот исторически очень важный период должен быть официально признан таковым и должен занять свое почетное место!

 VI. Находка – «Вот это да!»

Журналист спросил Михаила Шолохова, что он думает по поводу полета Юрия Гагарина в космос? Шолохов ответил так: «Вот это да! Вот это да! Вот это да!».

А у меня случилась редчайшая историческая находка, в руки попал «Паспорт скважины № 1-РТН» (копия его, составлен геологической службой экспедиции 1929 г. по материалам «Коллекторского журнала фирмы «РТН» и материалам эксплуатации скважины самой экспедицией). Увидев документ, я вскрикнул: «Вот это да!».

Из типографского бланка «Паспорт скважины № 1-РТН» узнаём: «Бурение начато 01.08.1915 г., окончено 16.01.1917 г., ликвидирована в ноябре 1941 г., глубина забоя 477,53 м, способ бурения – ударно-канатный».

На 2 и 3 страницах показана конструкция обсадки ствола скважины: «9,5 до 50,57 м; 8 до 399,75 м».

«Продуктивный второй пласт толщиной 8,53 м вскрыт в интервале 388,39 – 396,92 м 04.06.1916 г.; бурное выделение газа - с глубины 387 м» (из пласта II – В. Т.).

Далее приложена «Сводная таблица работы скважины» на трёх типографских листах с заполнением граф: добыча нефти по месяцам и нарастающим итогом с 1931 по март 1938 гг.

В начале таблицы указана «добыча нефти 1916-1917 гг, желонкой в объеме 12,6 т» (Расчеты по данным «Письма фирмы «РТН» - сборник 1989, док. № 10, дают цифру 14,4 т. – В.Т.).

По таблице добыча нефти из скважины, работающей «самопереливом», началась с мая 1931 г. (1929 и 1930 гг. – упущены? – В. Т.), добыто 7,83 т, 1932 г., за 12 месяцев добыто 11,58 т; 1933 г., за 2 месяца – 3,46 т; 1934 г., за 3 месяца – 2.0 т; 1935 г., за 8 месяцев – 6,3 т; 1936 г. - добыча не показана; 1937 г., за три месяца – 5,1 т. И последний, 1938 г., март, желонкой добыто 3,5 т. Таблица заканчивается фразой: «С апреля 1938 г. по ноябрь 1939 г. добычи нефти на скважине не было».

Итого: согласно рассмотренной таблице, с 1931 по 1938 гг. экспедицией было получено из скважины № 1-РТН, работающей самопереливом в построенную до 1929 г. технически совершенную систему сбора нефти – 39,9 т. К этому надо прибавить отчетные 5 т, добытые в 1929 г. и 17,9 т – расчетные за 1930 г. В тексте паспорта нет объяснений малого числа месяцев работы скважины, работающей «самопереливом», т.е. постоянно. Здесь есть повод для предположений.

Полученные новые данные о скважине № 1-РТН убеждают ещё более в необходимости усиления внимания к роли этой скважины, в необходимости её увековечивания в соответствии с её историческими результатами.

Находка «Вот это да!» дала ценные сведения не только об истории эксплуатации скважины, но и о людях, участвующих в этом процессе, что особо важно. В паспорт вложен рукописный текст «Акта 1941 года ноября 27 дня на ликвидацию скважины № I-РТН по утвержденному плану».

Акт подписали: старший геолог Нефтяного района Поливанный Ф. В., начальник т/к бурения Нагиев, старший инженер Багротян М. Г., буровые мастера Ельчищев И. В., Гуржий И. Д.

Справку к смете на ликвидацию скважины подписал 16.08.1941 г. «главный инженер Ухтинского нефтяного района Грон».

Дополнительные сведения о Ф. Поливанном найдены в книге А. Н. Каневой «Страницы истории Ухты»: «Поливанный Федор Иванович (в акте отчество обозначено буквой «В» - ?), 1889 г.р., геолог-практик…, осужден по статье 58 на восемь лет ИТЛ. Работал в Ухтинской экспедиции, учился в профтехникуме и сдал экзамены на звание техника-геолога. Освобожден из Ухтпечлага досрочно. Награжден нагрудным значком «Ударник-ухтинец» в 1937 г. После освобождения работал геологом первого нефтепромысла (1937-1941), старшим геологом, главным геологом Ухта-Чибьюского нефтепромысла (1941-1952)». 

VII. Основные выводы.

1. Реальной («Действительной» по С. И. Ожегову) начальной (до 21.08.1929) истории ухтинской нефти – не имеется по причине действовавшего в регионе решающего «влияния политической конъюнктуры» (А. К.). Под этим влиянием важнейшие исторические события и их участники «официально» замалчивались, фальсифицировались.
2. Нефтяная отрасль России – на Ухте, на государственном уровне возникла 5 мая (ст. ст.) 1721 г. – дата издания Указа Петра I Великого, императора Всероссийского.
3. Петр I Великий – инициатор, организатор и создатель первого в России – на Ухте нефтяного промысла на базе открытого Григорием Черепановым нефтяного ключа на р. Ухте.
4. Первая российская (ухтинская) государственная нефть добыта Григорием Ивановичем Черепановым в 1724 г. (зарегистрирована Указом Петра I - 5 октября 1724).
5. Григорий Черепанов обоснованно является Первым нефтяником России и Ухты.
6. Фёдор Савельевич Прядунов был первым преемником начатого Петром I – Григорием Черепановым нефтяного промысла на Ухте. Увековечивание Федора Прядунова установкой памятника – по реальным обстоятельствам неприемлемо.
7. Первооткрывательство Чибьюского месторождения нефти принадлежит фирме «Русское товарищество «Нефть», пробурившей разведочную скважину № 1-РТН, испытанную летом 1917 г.
8. «Матерью» города Ухта является продуктивная скважина № 1-РТН, обусловившая создание для её эксплуатации советского нефтепромысла (1920-1925) и приход на р. Чибью 21.08.1929 г. УГРЭ и т.д.
9. Скважина № 1-РТН привлекла своим результатом огромное внимание Центра. «Известно около 20 документов – протоколов и постановлений Малого и Большого Совнаркома, подписанных В. И. Лениным. Все эти документы, так или иначе связаны с ухтинской нефтью и относятся к 1918-1921 гг…. Летом 1918 г., по указанию В. И. Ленина, в Ухтинском районе побывали учёные Геологического комитета. «Весь 1918 г. прошел под знаком Ухты» - вспоминал И. М. Губкин (А. Козулин «Сюжет двух картин»).
10. Результаты скважины № 1-РТН обусловили приход Ухтинской ГРЭ на р. Чибью 21 августа 1929 г., что и дало дальнейшее развитие нефтяной отрасли на Ухте и в других известных районах, и появления на р. Чибью рабочего поселения, а затем и города Ухта.
11. Город Ухта в массовой литературе часто называют «Жемчужиной Севера». Если уж так называть, то надо знать, что, рассуждая аллегорически, песчинку в тело раковины моллюска вложили Григорий Черепанов и Петр I. Расти «жемчужине» способствовали своим трудом все выше упомянутые инициаторы нефтяного дела.
12. Развитие нефтяной отрасли на Ухте происходило отдельными взаимозависимыми этапами, каждый последующий обусловливался предыдущим, что создавало непрерывность поступательного хода развития отрасли.
13. Начальный столь длительный период (1721-1929) развития нефтяной отрасли на Ухте состоялся только благодаря инициативным поступкам отдельных личностей:
    а) Григорий Черепанов, как геолог, нашёл перспективным найденный им нефтяной ключ, оформил заявку и обусловил этим самым начало работ по организации нефтяного промысла на государственном уровне и добычу первой нефти,
    б) Гладышев, лесничий, привлёк на Ухту М. К. Сидорова, принесшего современный способ поиска и добычи нефти – бурением скважин, позволивший уже первой скважиной открыть месторождение с пластовым характером нефтенасыщения. И этим возбудил масштабный интерес к ухтинской нефти, составивший наиболее содержательный четвёртый этап развития нефтяной отрасли с открытием трех месторождений нефти (Ярегского, Нижне-Чутинского, Чибьюского).
    в) «Геологи … решили всё же рискнуть. Они предложили пробурить скважину (имеется в виду № 1-РТН) за пределами предполагаемого нефтяного пласта – близ речки Чибью. Скважину пробурили, и из неё появилась нефть. Появилась там, где её, по науке (Чернышева – В. Т.), не должно быть!» (А. Н. Козулин. «Зарево над Тиманом, 1987).
    А вот назвать геологов Козулин воздержался, то же сделали и другие. Сегодня мы не знаем этих смельчаков-геологов, которые дали Ухте скважину, породившую город Ухту. Это самый печальный для ухтинцев исторический момент. Эти геологи не только должны быть известными, но и заслуженно отмеченными почетными званиями.
    г) Сложившегося в реальности поступательного, поэтапного хода развития нефтяной отрасли не могло бы быть в случае исключения поступков Григория Черепанова, или Гладышева, или «Геологов» 1915 г., обосновавших точку бурения скважины № 1-РТН.
    в) Исключив появление на р. Чибью фирмы «РТН» можно уверенно заявить, что города Ухта здесь не появилось бы.

 Предложения:

1. Заменить текст на памятнике-кубе, установленном на устье скважины № 5-Чибью, как не отвечающий истине ни в геологическом, ни в историческом плане. Текст несёт плохой урок начинающим специалистам-геологам. Справедливо будет такую по содержанию надпись поместить на устье скважины М. К. Сидорова.
2. Убрать камень-знак, установленный в сквере у дома быта «Сервис». Памятник Ф. Прядунову – это нонсенс.
3. Установить памятник Петру I Великому и Григорию Черепанову.
4. Возвести на устье скважины № 1-РТН монументальный памятник-стелу.
5. Установить дату рождения города Ухта по дате появления на р. Чибью фирмы «РТН» (Вероятно май-июнь 1915 г., так как бурение скважины начато 1 августа 1915 г. – В. Т.).
6. Принять к отмечанию «День ухтинской (российской) нефти 24 октября. Это дата доставки Черепановым нефти (8 бутылей) в Петербург - зафиксирована Указом Петра I.
7. Началом нефтяной отрасли в России (на Ухте) считать дату издания Указа Петра I от 5 мая 1721 г.
8. В г. Ухта должны быть улицы:
   а) А. Гансберга. За это (в поддержку моего предложения – «Регион», № 9, 2009) выступала Е. А. Зеленская, заведующая музеем УГТУ («Ухта», 11.11.2019);
   б) Г. Черепанова. За это (в поддержку моего предложения – «Регион», № 9, 2009) выступил А. М. Плякин – профессор УГТУ («НЭП», 29.08.2014);
   в) «Геологов 1915 г.» - неизвестные, но известно, что «они решили рискнуть» и обосновали место бурения скважины № 1-РТН – в приустьевой части р. Чибью.

 В. К. Тимофеев, ухтинец с 1960 г.